Виктория Мальцева - За мгновения до...

— Дамиен, почему люди так жестоки? — спрашиваю.

— Жестокость в нашей природе. Говорят, мы запрограммированы уничтожить сами себя. Человек иррационален, как и его поступки.

— Неужели нельзя ничего изменить?

— Даже если возможно, начать в любом случае придётся с себя.

— Почему ты так жесток, Дамиен?

— Почему ты так жестока, Ева?

— Разве я жестока?

— Конечно. Ты совершала жестокие поступки в детстве, и продолжаешь сейчас, но они уже не так очевидны для тебя.

Это его заявление ставит меня в тупик, я лихорадочно пытаюсь вспомнить, в какой именно эпизод с момента нашей встречи в аэропорту проявила жестокость в его адрес, но никак не могу.

— Ты жестока не ко мне, — словно читает мои мысли.

— К кому же?

— К Мелании.

— Я всего лишь отвечала на её выходки, Дамиен! — возмущаюсь. — И потом, ни один из моих ответов не назовёшь жестоким! По крайней мере, в сравнении с тем, что делает она! Запереть человека в туалете, облить его, сам знаешь чем, уничтожить творческую работу…

— Ты забрала у неё самое ценное, то, что сейчас для неё важнее всего. То, что заставляет её звонить мне по ночам и молчать в трубку.

У меня едва не выкатываются глаза от всей вероломности данного заявления:

— То есть, это я виновата в её страданиях? Это я лишила её самой ценной ценности на планете Земля, то есть тебя! — стебусь, усмехаясь и едва сдерживая взрыв, который не обещает ничего хорошего.

— Я всего лишь привёл тебе пример, когда мы можем быть жестоки, даже не отдавая себе в этом отчёта. И знаешь почему?

— Почему же?

— Потому что не умеем чувствовать чужую боль, ни один человек не способен осознать во всей полноте, насколько плохо другому. Ты можешь сочувствовать, сожалеть, даже поучаствовать в сборе денег, но никогда не оценишь всей мощи отчаяния, через которое вынужден пройти тот, кому не повезло. Мел просто не повезло.

— Значит, не повезло?

— Именно.

Дамиен видит непонимание в моих глазах, и без тени иронии, даже не пытаясь смягчить свою правду улыбкой, сообщает:

— Я выбрал тебя, и это решение по одному Богу известным причинам — окончательное. Чтобы она ни сделала, сколько бы раз ни звонила и ни слала мне СМС, какое бы шикарное платье ни надела — я могу захотеть её тело, но никогда, понимаешь, никогда не буду испытывать даже тысячной доли тех эмоций, — тут он запинается, проглатывая застрявшее в горле возбуждение, — какие переживаю всякий раз, когда смотрю на тебя. Когда прикасаюсь. Когда целую…

И он целует. Весьма и весьма убедительно. А я не принимаю никаких решений и бездействую, спокойно наблюдая за тем, куда несёт меня моя лодка. И она, как ни странно, направляется в тихую комфортную заводь взаимопонимания.

Petit Biscuit — Sunset Lover

Спустя неделю, разворотив кухню и вываляв меня в муке, лёжа на полу и целуя всё, до чего удаётся дотянуться, Дамиен вдруг сообщает своё наблюдение:

— Ты настоящая!

— Как это?

— Как всю жизнь иметь дело только с куклами, а потом вдруг получить живого друга, обожающего те же игры, что и ты. Честного, смышлёного, не хитрого и не подлого, но с долей озорства, смелости, преданности. Такого, за которого всегда будешь готов сунуть свою голову в любую заборную щель, пойти за ним, куда бы он ни позвал, и всегда уверенно рассчитывать на компанию, куда бы ни шёл ты.

— Хм… как ты серьёзно подходишь к вопросу дружбы. Веришь, никогда не разбирала свой личный опыт вот так, как ты, на категории.

— Покажи язык! — мягко просит.

— Зачем?

— Увидишь!

Демонстрирую краешек, но Дамиен не удовлетворён:

— Не так!

— А как?

— Вытяни его вперёд вот так, — показывает, — и не прячь обратно, а держи…

Вываливаю свой длиннющий язычище и уже предвкушаю какую-нибудь глупость со времён начальной школы, как вдруг Дамиен закрывает глаза и оборачивает свои губы вокруг него…

И мне совсем не смешно, нет! Я и представить не могла, что это простое и не совсем гигиеничное действие способно вызвать ТАКУЮ волну… в самой, что ни на есть, нижней части моего предельно целомудренного живота.

Я УЖЕ почти в отрыве от реальности, но Дамиен неугомонен: останавливается на мгновение и возвращается снова, ласкает своим языком мой, поглаживает, оплетает, затягивает в себя, жарко выдыхает в мои губы. Мгновения или вечность — в этом фантастически остром соусе ощущений я не способна осознавать базовые вещи, и прихожу в себя от понимания, что мы снова запойно целуемся. До устали, до боли в лицевых мышцах, до нехватки кислорода, до зуда в тех самых местах, какими мы уже точно вот-вот вольёмся друг в друга, и движение к этой точке неумолимо и неизбежно.