Виктория Мальцева - 15 минут

Она осекается, потому что вот уже двенадцать лет, как правда всплыла, и мы выяснили, что я вовсе не единственный, как был всегда уверен, а младший из двоих братьев.

— Мама, мой дом не только мой, но и моей жены. Дом, понимаешь? Место, где она должна ощущать комфорт и безопасность — это важно. О каком комфорте можно говорить, если в твоей гостиной сидит и поучает всех вокруг человек, произнёсший вслух «Бог прибрал её к лучшему, теперь хоть выдохните»?

Мать закатывает глаза.

— Ты же женщина, мама! Должно же быть в тебе что-то хоть отдалённо напоминающее сострадание? Смерть ребёнка — всегда горе, но прибавь сюда ещё и чувство вины! Ты можешь хоть на секунду почувствовать её груз?

— Все эти душещипательные призывы к моему состраданию никоим образом не оправдывают жену, ставшую шлюхой.

Если даже моя мать в курсе, то это дерьмо начинает выходить из-под контроля:

— Господи, ты-то откуда знаешь?

— Весь Ванкувер знает, сынок! — её руки тянутся к коробке с салфетками на журнальном столике. — Эта бесстыжая, которую ты так бережёшь и защищаешь, не только позорит, но и открыто тебя унижает, появляясь со своим молодым любовником везде, где только можно. У меня разрывается телефон от доносов — уже перестала брать трубку!

— Не нагнетай, всё это сплетни…

— Нет, мой сын никогда не был дураком, что с ним случилось, скажи?

Любовь случилась. Любовь. И уже давно.

В тот день, когда Кай вернулся домой пьяным, я впервые осталась у Анселя на ночь. Муж не поинтересоваться, где я и с кем, ему было всё равно, а у меня причин оплакивать наш усопший брак имелось ещё меньше.

Пару дней спустя я снова остаюсь у Анселя. И снова. И снова. В середине мая вдруг осознаю, что не была дома пять дней — и это самое долгое за всю историю бардака, называемого моим браком.

Новый мужчина меняет мою жизнь, вносит в неё серьёзные перемены: я не только занялась спортом, стала посещать косметические процедуры, но и решила, что моё психическое состояние уже вполне позволяет водить машину самостоятельно.

Я прошу Анселя научить меня водить, вернее, вспомнить водительские навыки.

— Почему он не научил тебя?

— Не доверял.

— Держись ровнее, ближе к центру полосы. Не прижимайся к ограничителю. Это опасно, Брауни, ты можешь легко перевернуться.

И я веду ровнее, пролетая мосты, развязки, изумрудные указатели. Ансель держит левую руку наготове, плотно прижав ладонь к бедру, но без надобности за руль не хватается, даёт мне возможность почувствовать машину.

— Что улыбаешься? — спрашиваю, вдруг осознав, что с самого начала этой нервной эпопеи мой инструктор светился ярче солнца.

— Мне нравится твоя рождающаяся независимость.

Он отворачивается и добавляет:

— От него.

— Поверь, мне это нравится не меньше, — сознаюсь и сама себе не верю. Потому что мне это… не нравится.

В салоне BMЦ дебетовой картой оплачиваю счёт за резвого белого коня и вдруг понимаю, что плачу деньгами мужа, которому изменяю. Это вносит некий диссонанс в моё вполне стройное до этого восприятие мира: я больше не пострадавшая сторона, а каким-то невероятным образом сторона неправая.

В итоге решаю привлечь адвоката и подать на развод, не дожидаясь ни согласия, ни одобрения своего уже практически бывшего мужа.

Кай уехал в Калифорнию на месяц, поэтому мной было принято решение хирургически разделаться со своим уже умершим браком в его отсутствие — снять квартиру. Под силу оказалась лишь рентовка в Бёрнаби из самых дешёвых, но для меня и это уже стало прорывом. Я придумала покрасить стены цыплячье-жёлтой краской и сделать убогое неприветливое место домом, в котором смогу жить. Купить кое-что из мебели и кухонной утвари, пару комнатных растений, может быть, даже кошку завести. А по возвращению из поездки в Арктику устроиться в Walk-in-clinic хоть дежурным педиатром и через год снять квартиру получше.

Перемены, а главное, моя решимость их осуществить, вдохнули в моё полупустое тело жизнь. Я полностью выскользнула из оцепенения, сковывавшего все последние годы, научилась различать цвета и оттенки, слышать звуки, улавливать запахи. Я стала улыбаться людям и самой себе.

И я почти уже у цели на пути к свободе, как вдруг случается неожиданное. Нежданное. Не укладывающееся ни в моей, ни тем более в чьей-либо другой, более здоровой голове. Я не знаю, как это случилось. Как вообще подобное могло произойти, как и почему я это допустила. И не могу найти ни единого объяснения произошедшему.