Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Да, дурацкая, конечно, выходка. Конечно, ты права. Но это я в первый раз в жизни сорвался.

— Вень, а что случилось?

— Помнишь, я у вас тогда еще был, мама позвонила к вам? Я тогда пришел домой, нарвался на скандал, развернулся и ушел.

— Куда?

— На улицу. Я тогда не думал куда. Просто — ушел.

— Почему ты к нам не пошел? Тебе у нас так плохо было?

— Мама узнала, что я был у вас. Потому и позвонила. А ты не представляешь, на что способна моя мама…

Эх, вот это как раз я представляю. Даже хорошо представляю. Мне хватило с ней одного разговора, чтобы впасть в истерику. Это что, получается, Венька нас спасал таким образом от своей мамаши? Ничего лучшего не придумал? Да ну, глупости какие, перестал бы просто к нам приходить — и все дела. А если она его достала? Так что, бомжевать, значит? Чушь.

— Походил я по улицам, а ведь — вечер, где-то ночевать надо. Я и пошел на вокзал.

— Куда? Оттуда же выгоняют всех!

— Не всех, а только граждан подозрительного вида. А у меня еще тогда вид приличный был.

— И?

— Переночевал в зале ожидания, потом пошел, купил в магазине батон и кефир. Поел. Я еще подумал, что деньги, какие у меня при себе оказались, теперь надо экономить.

— И что?

— Походил по улицам. Холодно. Да и устал. И снова на вокзал вернулся. А там уже ко Мне мент подходит, документы спрашивает. Я, говорит, тебя еще вчера приметил. А у меня документов нет. Отговорился тем, что жду электричку, там паспорт не требуется.

— Вень, а ты — ладно, не домой и не к нам — к знакомым каким-то пойти не подумал?

— Ну что, прийти к посторонним людям и сказать: пустите пожить?

— К зна-ко-мым! Понимаешь? К знакомым! Веня, ночевать на вокзале в родном городе, где куча знакомых — это же верх идиотизма!

— Да? Мне тогда так не показалось. Обременять кого-то своими проблемами? Неудобно.

— А на вокзале — удобно! Ну? Дальше.

— А дальше я ж понимаю, что мне сидеть здесь уже не дадут. Нужно куда-то деваться.

— А на работу сходить не пробовал? Там тепло, по крайней мере.

— Какая работа? Да я уже тогда как в трансе был. Ночь же не спал. Вышел на улицу, подходит ко мне мужик и говорит: «Что, парень, перекантоваться негде? Пошли со мной».

— И ты пошел? Венька, ты вообще — нормальный? Ты пошел неизвестно куда с каким-то мужиком только потому, что он тебя позвал?

— Ну да, а что мне было делать?

— Да к нам приехать! Слышишь, к нам! Если уж больше некуда оказалось. Твоя мать звонила, все равно не поверила, что тебя нет. А и был бы — сказали бы то же самое. Ты что, думаешь, мы б тебя сдали?

— Она что, звонила опять?

— А ты как думал? Давай дальше.

— Ну, пришли, у него там в подвале логово обустроено. Ты знаешь, комфортно даже. Он взял у меня деньги, сходил за пузырем.

— За чем?

— Водку принес. И колбасы на закуску. Выпили. Для сугрева и за знакомство. Потом меня рвало. Отравился, наверное. Дня два или три. Не помню. Потом Саныч…

— Кто?

— Его зовут так — Алексей Александрович. Звали, когда он нормальной жизнью жил. А сейчас кличка у него — Прибалт.

— Почему — Прибалт?

— Да он служил когда-то на Балтийском флоте. И когда напьется — вспоминать любит. А что, он кличкой гордится. Кто-то — Костыль, кто-то — Шибздик, а он — Прибалт. Только я его по отчеству звал. Мне так привычнее. Так вот, я оклемался немного, Саныч и говорит: «Я тебя кормить не обязан. Пошли на работу».

— На какую работу?

— На свалку.

— Веня, а деньги? У тебя же были какие-то деньги.

— Но я же ему отдал. Я же говорил.

— Все?

— Ну да.

— Венька, у тебя точно с головой не в порядке! Да детсадовский ребенок в этой ситуации вел бы себя умнее! По крайней мере, убежать постарался. Раз уж деньги отобрали…

— Я сам отдал. Ты знаешь, я думаю, что уже тогда заболел, наверное. Потому что ничего не соображал. Просто делал, что скажут. Как в трансе.

— Дальше.

— На свалке нас побили. Меня то есть. У них там зоны поделены, а мы на чужую влезли, оказывается. Стыдно признаваться. Но их там столько вылезло, с какими-то железками в руках. А я даже в детстве никогда не дрался. Не научился. Наверное, потому и не добили до конца. Сказали: «В первый раз — наука тебе. А еще появишься…»

— А он?

— Саныч? Он меня потом нашел, доволок до дома.

— Где он был, когда тебя били?

— Не знаю, я не заметил, там не до того было.

— Ясно. Смылся и наблюдал. Тебя подставил, а сам — в наблюдатели.

— Он меня потом выходил!

— Как?

— Есть приносил, пить…

— Что? Водку?

— Ну да. А знаешь, выпьешь — и легче, ничего не помнишь…