Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Ксюша, выведи Лорда!

— Мам, он врет, ничего он не подворачивал! Ему только на других свалить!

— Да, я вру? Я вру? Иди посмотри. Семья называется — никто человека не жалеет.

— Ксюша! Не надо — Вовку. Собаку пожалей!

— А я не могу, я мелирование делаю!

— Что ты делаешь?

— Челку крашу. Уже намазала. Я лучше лужу вытру.

Лорд завывал совсем уж горестно.

— Совесть поимейте! Я замок в туалет врежу и ключ буду выдавать раз в сутки. Посмотрю на вас тогда. Лера!

— Мама! Ну я же разговариваю! Закончу и выведу.

Да, как же, не пройдет и пятидесяти лет… Дождется псина, пока ты закончишь.

Пришлось одеваться и тащиться самой. Вечером тяжело заставить себя только выйти из дому. Зато, если вышла, получаешь истинное наслаждение: морозный воздух, звезды, кое-где пробивающиеся из-за туч, снежинки, кружащиеся в свете фонарей… Домой идти уже и не хочется. Ни мне, ни тем более Лорду. Поэтому, дождавшись, пока он завершит все свои дела, идем гулять по вечерней улице. Пес счастливо тычется носом в каждое встречное деревце, а я продолжаю горестно размышлять о своей неудавшейся женской доле… Личной жизни нет и не будет, дети выросли эгоистами, никому ни до кого нет дела… Кто ж еще так поймет и пожалеет, как сама себя, любимую… Так бы и ходила всю ночь по улицам и думала, думала…

Резко рванув поводок, Лорд потянул на другую сторону улицы. Собака — существо любопытное. Пока хозяйка сладостно медитировала на тему себя, несчастной, пес успевал не только обнюхивать и метить всю встречную растительность. Перед баром, находящимся по ту сторону дороги, разыгрывалось замечательное мордобитие. Спрашивается, разве может уважающая себя собака равнодушно пройти мимо драки, пусть даже и человеческой? Никто не заставляет в ней участвовать, но рассмотреть все поближе и в подробностях — просто необходимо. Поэтому, дабы не пропустить ничего интересного, Лордик рванул к месту событий со скоростью хорошего рысака. Я, вцепившись в поводок, еле успевала перебирать ногами.

Картина, конечно, заслуживала внимания. На четвереньках, мордой в грязно-снежную кашу, стоял мужик нехилого телосложения и довольно прилично одетый. Шапка валялась недалеко, в луже из грязи и снега. Из разбитого носа хлестала кровь. Стоящий над ним амбал сосредоточенно бил мужика ботинками в лицо. А тот, не сопротивляясь, пытался только прикрыть физиономию руками. Все это казалось сюром еще и потому, что происходило в полном молчании. Один молча бил, второй молча принимал побои.

«Он же сейчас забьет его. Вот сволочь! — промелькнуло в голове. — Ладно — драка. Но — почти лежачего?! Но — сапогами по голове?!»

Пусть — не сапогами, ботиночки с такой подошвой будут похлеще кирзовых сапожищ. Попадет в висок — и готово.

Сообразить, что надо делать в подобной ситуации, я просто не успела. Лорд, со мной на поводке, влетел в эпицентр и сунул морду к поверженному типу. То ли он хотел подбодрить его: «Держись, мол, браток», то ли просто поиграть в веселую игру вместе, но амбал на минуту оторопел и прекратил избиение. А потом схватил Лорда за шкирку и поднял его, как котенка. Неслабый бугай оказался. Поднять семидесятикилограммовую псину на воздух — это ж какая сила нужна! Да еще и орать при этом:

— Убери собаку, сука, убью!

Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Не знаю, что за разборки между этими двумя придурками, кто прав, кто виноват, можно ли бить человека ногами. Плевать мне на них. Но мой Лордик в принципе не способен напасть на человека. Для него все люди — меньшие братья. Он висит, как беспомощный котенок, в лапах у этой сволочи, и даже рыкнуть в свою защиту не догадывается. Он же действительно может убить мою псину!

— Гад, отпусти собаку! — Я схватила Лорда за лапы и принялась изо всех сил тянуть на себя. Бугай не отпускал. Лорд спокойно висел и не понимал, что ему угрожает. Кажется, новая игра доставляла ему удовольствие. Про мужика на четвереньках все забыли. Не до него.

Неизвестно, чем бы закончилось дело, но из бара, наконец-то, вывалился охранник — двустворчатый шкаф с антресолями. Мой амбал едва доставал ему до подбородка. Весовые категории были явно неравны. Шкаф встряхнул амбала, тот отпустил Лорда. Я схватила освобожденное сокровище за поводок и рванула оттуда со всей скоростью, на какую была способна и какую позволяла развить упирающаяся скотина, желающая поиграть еще хоть немножечко.

— Сволочь ты такая, собака ты самая настоящая, — всхлипывала я по дороге, пытаясь унять дрожь в коленках. — Вечно ты лезешь, куда не просят. Вот удавил бы этот гад тебя — так тебе и надо. Знал бы тогда, куда лезть. Заведу болонку, пусть она тебя, скотину, спасает. А я не буду больше…