Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

Это для меня Венька —… а что — Венька? Даже и не знаю теперь, как назвать-то его. Это же надо было — вляпаться в такую историю! И в то же время — я ведь тоже к нему привыкла. Как и дети. Мне он тоже не кажется инородным телом в нашем доме.

Во всяком случае, с уходом Вениамина в доме образовалась пустота. «Отдыхай, — убеждала я себя, — за последнее время столько пережито катаклизмов и столько затрачено энергии, что нужно наслаждаться обретенным покоем, пить его, как нектар, по капле, впитывая каждую капельку — каждое мгновенье. Ведь после треволнений, связанных с Вениамином, все прочее казалось нестоящими внимания мелочами. Какая чепуха: плохие оценки в школе, нехватка денег и некупленные еще подарки, невымытая посуда и незастеленные кровати… При том, что человеческая жизнь настолько хрупка, что в любой момент может разбиться, как случайно задетый хрустальный бокал. И не хотел, но — так вышло, извините, ребята. А потом уже ничего не исправить — это не двойка по алгебре.

Подобные самоуговоры не слишком помогали — одно дело говорить с собой, и совсем другое — с кем-то. Крылатая фраза из «Доживем до понедельника» («счастье — это когда тебя понимают») не зря стала крылатой. Мне не хватало разговоров с Венькой. Вернулось то чувство одиночества, которое грызло душу, когда ушел мой бывший. Полный дом людей, а поговорить не с кем, я — одна, и что со мной — никому не интересно.

«Тоже мне, нашла понимающего друга, — злилась я на себя, слоняясь по квартире. — Привыкла к задушевным беседам, а теперь маешься от безделья».

А он не звонил. Нет, это хорошо, значит, дома у него никаких эксцессов не наблюдается. Людка сказала, что возвращение блудного сына прошло благополучно, а на выражение благодарности от мегеры-мамочки мы и не рассчитывали. Но Венька-то, Венька… Он-то мог хоть что-то сказать?! Значит, так мы нужны ему. Ну и ладно. В конце концов, пора встряхнуться и вспомнить о своих обязанностях матери и хозяйки домашнего очага, а то ведь ему — очагу этому — так и затухнуть недолго.

Полдня на работе я потратила, честно составляя план по самореанимации. Нарисовав табличку из трех колонок («Дети», «Дом», «Я»), старательно попыталась занести туда все, что только в голову ни взбредет — ненужное отсеется потом само. С заполнением первой и второй граф проблем не возникло никаких, тем более что я вписывала туда даже такие «перлы», как «перебрать вещи в шкафах» и «постирать шторы к Новому году». А вот с третьей…

А что мне, собственно, надо? Начать делать зарядку? Похудеть? Выучить английский? А зачем? Зачем мучиться, прилагать какие-то усилия, тратить энергию и время, если мне аб-со-лют-но ничего не надо! Перемен в моей жизни не предвидится никаких. Да и откуда? Одиночество — проблема нерешаемая, если тебе за сорок, а главное — если вкупе с тобой прилагаются четверо зубастеньких подростков, которые схрумкают любого (и меня — в первую очередь), если что-то пойдет не так, как им нравится. Остается читать любовные романы и радоваться счастью героинь…

Так и не придумав ничего обнадеживающего, решила сконцентрироваться на первых пунктах. А об остальном мы подумаем завтра — Скарлетт О’Хара была мудрейшей женщиной.

В конце концов, если тебе будет совсем уж плохо, ты всегда можешь позвонить кому-то из незамужних подруг. Той же Женьке, например. Пожалуешься им — и они прекрасно тебя поймут. Да уж, «счастье — это когда тебя понимают…»

Семейный вечер протекал в традиционно домашней обстановке. Валерия висела на телефоне всего каких-то полтора часа и на попытки оторвать ее от этого занятия возмущенно кричала (прикрыв предварительно трубку ладонью):

— Мне только что позвонили! Я имею право хоть слово сказать?!

Тошка, естественно, приклеился к компьютеру и просто не слышал, что там происходит у него за спиной.

Ксюша с Вовкой, мирно поругавшись в очередной раз, расползлись по разным углам. Лорд тихо и безнадежно скулил под дверью.

— Кто-нибудь выведет собаку? — Вопрос риторический, обращенный в пространство. Я и сама это понимала, поэтому на ответ особенно не надеялась.

Само собой, никто и не отозвался. Зато псина, сообразив, о чем речь, перешла на активное тявканье.

— Вовка! Выведи собаку! В ушах звенит!

— А почему — я?

— Потому, что ты — мужчина.

— Ну и что? У меня нога распухла, я не могу.

— С чего бы это у тебя нога распухла? Ты только что носился по всей квартире.

— А я подвернул. Может, связки порвал. А ты нет, чтоб сына пожалеть, — на улицу с собакой гонишь!