Оксана Рум: Искупительный грех

- А ты хочешь?

- Не сомневайся. Всегда.

Линда покраснела и спрятала лицо на плече мужа. Он рассмеялся, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал в улыбающиеся губы. Она все еще смущалась. Но это длилось ровно до того момента, как Ян начинал ее целовать. А потом все переставало иметь значение. Кроме его губ и рук, которыми он дарил ей откровенные ласки. Ян любил ее нежно и медленно. Терпеливо и неторопливо доводя до сумасшествия. Или быстро и напористо, разрывая ее мир на ласки. Но всегда это было прекрасно. Он любил ее так, что Линда не только забывала о смущения, она начинала чувствовать себя соблазнительной и невероятно желанной.

- Так что насчет того, чтобы позволить мне отвести тебя наверх?

Ян ловко расстегнул верхнюю пуговку ее простой хлопковой блузки и, крепче прижав к себе, стал покрывать поцелуями открывшийся кусочек кожи.

Линда уже ощущала, как жар возбуждения покрывает румянцем щеки и грудь. Как сбивается ее дыхание, когда Ян провел рукой вверх по спине, забираясь под легкую ткань и лаская ее тело под ней.

- Ян, - теряя голову и, уже испытывая головокружение, произнесла Линда. - Дети…

Ян вскинул голову, несколько секунд смотрел на Линду, а потом прижался лбом к ее лбу. Некоторое время восстанавливал дыхание.

- Хорошо, что сегодня мы будем ночевать в новом доме. И у нас будет отдельная спальня. Я смогу делать с тобой, все что хочу, и не боятся, что нас застукают дети. Я безумно их люблю. Но иногда мне хочется оказаться на не обитаемом острове только с тобой. Знаешь, никогда не думал, что буду так радоваться хорошему замку на двери в спальню. Жду не дождусь, когда закроюсь в ней с тобой. Сегодня… Ночью.

- И завтра.

- Каждую ночь. День, так и быть я отдаю тебе в полное распоряжение. Можешь заниматься детьми, но ночи мои. Только мои.

- Только твои.

Он еще раз поцеловал ее. Долго, медленно, лаская ее язык своим, смешивая их дыхание. И они снова увлеклись друг другом. Но Ян был прав, днем им редко удавалось побыть вдвоем. Вот и сейчас в дом вбежал Курт. За два года мальчик подрос, окреп и стал более подвижным. На самом деле он и минуты не мог усидеть. А еще много болтал. Он говорил порой не прерываясь. Перескакивая с темы на тему. Иногда так быстро, что было трудно разобрать. Словно наверстывал то время, пока молчал.

- Мама! Ну, поехали уже! - воскликнул он. - Я хочу есть! А Сара хочет взять Бродягу. Он не хочет лесть в грузовик. Дора тащит его и он скулит. Пап! Мы же возьмем его? Возьмем? А где он будет жить? Ему надо сколотить будку. Вот он будет рад, да мама? Да? Поехали! Дора тоже хочет есть. А еще у меня царапина! Вот!

Он указал на локоть и унесся на улицу так же быстро, как прибежал. Ян вздохнул, отошел от Линды, но взял ее за руку и потянул за собой.

- Пошли спасать Бродягу. Эта псина хоть и бывает настырной, но я пока не готов от нее избавиться. А судя по всему, Дора вполне может это устроить.

Линда засмеялась и послушно пошла за Яном. Но он вдруг остановился, повернулся и серьезно сказал:

- Я люблю тебя.

Он всегда так делал. Говорил ей, что любит при каждой возможности. Много раз. И каждый раз Линду захлестывало счастье. Всепоглощающее счастье.

- И я люблю тебя. - неизменно отвечала она.

А потом всегда наблюдала, как такое же счастье вспыхивает в глазах Яна.

Иногда, Ян говорил, что за то, что убил человека, пусть и такого мерзавца, как Райли Хоксли, он попадет в Ад. И поэтому он создал Рай на земле для себя. Она и дети, это его земной Рай. Линда не знала, прав ли Ян или нет. Грех ли то, что он сделал в тот день. Может быть - это был грех, а может искупление. Линде было все равно. Она каждый день благодарила Бога за это.

Линда вышла под палящие лучи солнца, ведомая рукой мужа. На секунду ослепла от яркого света. А потом увидела свой Рай. Их общий Рай. Она, ее муж. И их дети.