Потом подошел ближе, нежно обнял девушку, губы их потянулись друг к другу… Но тут неожиданно хлопнула входная дверь…, В комнату заглянул Форс.
— Здравствуй, папочка!
— Здравствуй, доченька.
— Здравствуйте, Леонид Вячеславович.
— А, ну здравствуй, здравствуй! Ну что, мне кажется, у вас все сложилось?
— Папа!
— Что "папа"? Я опять не вовремя?
— Да что вы, Леонид Вячеславович, как вы можете быть здесь не вовремя?
Проходите, садитесь.
— О! Ну, Света, судя по тому, как он уже здесь распоряжается, ты приняла его предложение?
Света густо покраснела.
— Так что, ты сказала ему "да"?
— Света, по-моему, папа должен все знать.
— Вот как? "Папа"? Ну что ж, сынок, поздравляю! И тебя, конечно, Светочка, тоже! Поздравляю вас, дети мои! И, кажется, это событие надо отметить. Свет, у нас есть чем?
— Нету.
— Жаль, жаль. Ну, тогда хоть кофе свари.
— Да, и цветы в воду заодно поставь, — добавил Антон.
— Все, мои мужчины? Все задания раздали? Кофе сейчас будет.
Лицо Светы по-прежнему пылало, и она пошла на кухню.
— Ну, в общем, вот так вот как-то, Леонид Вячеславович… — Антон никак не мог сообразить, что нужно говорить отцу невесты в подобных случаях.
— Да что ты говоришь, — всплеснул руками Форс. — Очень интересно послушать столь полный и интересный рассказ!
Но тут же перешел на серьезный тон:
— Я очень рад, Антон, за тебя и за свою дочь. И, кстати, очень хорошо, что я тебя здесь застал. У меня имеется одна весьма любопытная информация…
* * *
Молодой таборный цыган Степка отошел от места стоянки в лес на каких-нибудь метров сто. И только начал большое дело, ради которого он, собственно, и отошел, как вдруг из леса прямо на него вышел странный пожилой мужчина в белом костюме. Справившись с первым волнением (и с тем самым делом), Степка решил проводить странного лесного гостя к Бейбуту — пусть вожак разбирается. Да и старик как-то не возражал.
В ответ на вопросы Бейбута Палыч (а это, конечно же, был он) протянул записку Рубины.
— Ну и зачем это вам понадобился Рыч? — спросил Бейбут, прочитав записку.
— У меня с Рычем свои счеты. Я знаю, что вы тоже его ищете. Я не спрашиваю, зачем. Позвольте и мне не говорить, зачем его ищу я. Поверьте, что у нас с вами одна цель. — Палыч хорошо все продумал и подготовился к разговору.
— Хорошо. Но если вы найдете Рыча первым, вы нам сообщите?
— Конечно.
— Ладно. Степка, проводи человека к Розауре. Скажи, что я разрешил ему поговорить с Васькой.
И Степка повел Палыча к следующей палатке.
— Здравствуйте! Пал Палыч меня зовут, — вежливо представился Палыч хозяйке и рассказал, что хочет побеседовать с ее Васькой, потому что тот, говорят, недавно видел Рыча.
— Да никакого Рыча он не видел. — Розаура не доверяла совершенно чужому человеку. — Придумывает себе, фантазирует, потом сам ходит, боится.
— Вот потому я и пришел, чтобы понять, что он видел, а что просто нафантазировал, — терпеливо объяснял Палыч.
— Ничего я не фантазировал! — не выдержал и перебил старших главный персонаж разговора. — Я его и не один раз видел! Вот его нож и ножны, — Васька похлопал по висящим у него на боку ножнам.
— Я тебе верю, Вася, верю. Розаура, ради Бога, можно мне с твоим сыном один на один поговорить?
Розаура засомневалась, но Степка еще раз подтвердил разрешение Бейбута.
Вася с Палычем вышли из палатки. Прогуливаясь с мальчишкой по лесу возле табора, Палыч, деталь за деталью, составил картину двух встреч маленького Васьки с Рычем.
— Скажи, Вася, а вот тех двоих дядей, которые к Рычу ходили, ты хорошо запомнил? Узнал бы их, если б еще раз увидел?
— Конечно! Я одного потом еще раз видел и узнал.
— Где?! — Палыч, как сыщик из детективного романа, почувствовал дыхание удачи.
— В пивной видел на набережной.
— А ты что, пиво пьешь?
— Нет, мне пиво нельзя.
— А ты кому-нибудь говорил о том, что их видел?
— Говорил, но мне не верит никто.
— Я тебе верю, Вась. Ты сумеешь мне их показать? — Гае?
— Ну, пойдем в эту пивную, подождем, авось, они и появятся. Может, они там будут еду для Рыча покупать. Он ведь сидит где-то, схоронился, а они ему еду, наверное, носят. Не боишься?
— Я ничего не боюсь!
— Хорошо, сейчас я с мамой твоей поговорю. Скажу, чтоб она тебя отпустила и что я за тебя головой ручаюсь, — пусть она не волнуется.
— Нет, дядя Паша. Это мое дело. Я мужчина, а мама — женщина. Если я скажу "надо", значит, надо. Верно? Ну, ты иди. Встретимся на набережной.
Читать дальше