Федерико Моччиа - Три метра над небом. Трижды ты

– Ну хорошо, тогда сделаем так. Если в этой папке нет предложения от «Мединьюс», то я согласен на тот же гонорар, что и в прошлом году. Но если там есть их предложение, то тогда вы снова получите этот формат по цене, которую предложили они. И добавите тысячу евро сверху.

Другой молодой начальник отдела с темными волосами, обилие которых компенсировалось абсолютной пустотой в его голове, сын известного журналиста, который устыдился бы столь нелепого вопроса своего отпрыска, в недоумении говорит мне:

– Но если это предложения от «Мединьюс» действительно существует, то почему бы не пойти туда? Только из-за тысячи лишних евро?

И он смеется, демонстрируя, какой он, действительно, дурак. Я оглядываюсь вокруг: смеются все, кроме директора. Осматриваю комнату. Стены увешаны красивыми фотографиями мотоциклов, живописных пейзажей, островов. Здесь же несколько маленьких современных фигурок из железа, изображение Мэрилин, Марлона Брандо, неизвестно где полученный приз и несколько книг молодых или старых писателей, подаренных лишь в надежде на их экранизацию в «Рэтэ» и какую-никакую узнаваемость. Я встречаюсь взглядом с директором и говорю:

– Симпатичная комната.

А потом замечаю на столе детский водяной пистолет. Я видел, как иногда директор ходил с ним по студии и брызгал водой в танцовщиц, как самый озорной на свете мальчишка. Но об этом я, естественно, помалкиваю.

– Действительно симпатичная комната, – уточняю я.

Директор в восторге.

– Спасибо, – благодарит он.

А потом снова становится серьезным и объясняет молодому начальнику отдела, этому придурку:

– Если это предложение от «Мединьюс» существует, то они, может, предлагают ему даже больше тех двадцати дополнительных процентов, которые он запросил у нас. Здесь мы без проблем признаем постановление Итальянского общества авторов и издателей, если оно оценит его формат как продукт первой категории. Следовательно, он, оставаясь у нас, в любом случае получил бы больше денег за авторские права – в том числе и потому, что мы даем повторы и ночью, и днем, на Четвертом или на Пятом канале, и летом. А у них этот формат используют меньше.

Один из руководителей отдела готов его перебить, но директор продолжает:

– А эта тысяча евро – только для того, чтобы посмеяться над нами.

– Если это предложение существует… – вмешивается желтушный. – Но я говорю, что его не существует. Нам стоит его посмотреть.

А я вспоминаю наши партии в покер, когда по вечерам мы собирались у Луконе с Полло, Банни, Хуком и всеми остальными. Уже занимался рассвет, а мы все еще играли, смеялись, курили – только сигареты (по крайней мере, я) и пили ром и пиво. И Полло всегда кричал: «Черт возьми, Стэп, я знал, что у тебя было очко!» – и изо всех сил стучал кулаками по столу. А Луконе злился: «Эй, полегче, а то ты мне его пробьешь!» И тогда Полло пускался в пляс, тащил танцевать с собой Скелло, смеялся и пел, как самый счастливый из игроков, как если бы этот банк сорвал он. Эх, Полло…

– Так значит, ты рискнул бы закрыть с ним сделку на двадцать процентов больше… и вот так, вслепую…

Желтушный начальник отдела остается при своем и улыбается, уверенный в своей правоте.

– Если предложение от «Мединьюс» существует, – твердит он. – Но я уверен, что ничего нет.

И он смотрит на меня решительно, даже не улыбаясь. Он просто уверен, забавляясь тем, что я, по его мнению, оказался в затруднительном положении. А я смотрю на него с улыбкой и, несмотря на ту естественную антипатию, которую я к нему испытываю, делаю вид, что он мне симпатичен. Но тут директор делает новый выпад, и он бледнеет.

– А если бы, помимо денег «Рэтэ», ты рисковал бы и своим креслом… то был бы ты так же уверен?

Начальник отдела колеблется, но всего несколько секунд. Он смотрит на меня и решает стоять на своем.

– Да, никакого предложения от «Мединьюс» нет, – говорит он.

Я улыбаюсь и подвигаю папку к директору, которому сразу же становится любопытно, и он опять превращается в мальчишку с водяным пистолетом. Он берет ее в руки и крутит, пытаясь снять резинку, но я его останавливаю и говорю:

– Если предложение есть, то оно становится вашим предложением. Плюс тысяча евро сверху.

– В противном случае мы заключаем по нему сделку, как в прошлом году… – говорит желтушный начальник отдела, и другой, с густыми волосами, его поддерживает.

– Да-да, конечно, – говорю я, протягивая одну руку директору, но держа другую на папке: я жду, что он одобрит этот договор прежде, чем я позволю ему ее открыть.