Это бессилие, невозможность узнать прямо сейчас, было ли что дальше, сводило с ума, взрывало мозг. Он, вцепившись в волосы, застонал от бешенства, что охватило его. Ушел в ванную, сунул голову под холодную воду и стоял так, пока не отпустило. Встряхнув волосами, прошел в комнату и сделал звонок в Питер:
— Коля, скажи мне, что запись единственная и больше ничего нет… А я знал, что ты нароешь такое?! … Коля, кто там был, мне нужны имена и координаты. Я хочу знать — кто они и где их можно найти? И… брат… насилие было?… Ты дурак? Ты не понял о чем я?… Нет, не могу прямым текстом, у меня скулы сводит… Да, моя. Я женюсь на ней… Услышишь еще… Да…Да…Проси, что хочешь… Да не вопрос, блин…Но с теми тогда ты сам, за такую плату, есть у тебя люди, я знаю… А я просто убью и спалюсь… Жду, брат.
Ему было уже двадцать три, позади пять лет университета, впереди защита диплома. Это было первостепенной задачей. А потом летние сборы, отборочные соревнования под Москвой и, он уверен — поездка в Европу. Он знал, что лучший и давно шел к этому.
Руслан никогда не имел постоянной девушки. Зачем? Это было что-то, что мешало бы, отвлекало от главного — спорта, учебы. Почему сейчас таким важным оказалось то, что случилось недавно с этой чужой ему, казалось бы, девочкой? Такой сердитой, иногда подчеркнуто нагловатой, отчаянной… И гадство… как же она тогда должна была испугаться, когда они, долбо…ящеры это провернули, затащив ее с лестницы. Действительно ведь считали, что согласится, если предложат кучу бонусов. Что на них нашло? Почему не остановил, а решил просто проконтролировать — дурь же задумали. Идиот! А она с ума сходила от страха, но продолжала бороться, не сдалась. После того, что с ней было раньше, после того, как запись прошла по универу, после того, как бежала оттуда и попала к таким же подонкам здесь. Почти таким же…
Руслан понимал, что, назвав ее почти женой, сильно погорячился. И не только потому, что сам еще не готов был завести семью. Он просто помнил, с каким каменным лицом она выходила, под это «пшла».
Опять упорно билось в мозгу — какого черта вообще затеяли все это, почему он пошел на поводу… от скуки? Так нет же! А теперь… Есть ли у него шанс наладить просто нормальные отношения? Вряд ли. Потому что он был там и не защитил, не помог, а участвовал во всем этом. Маша не простит и не забудет. Это тоже унижение, как и то, что было в Питере. А для нее сейчас все по живому, по больному. Она уезжала от этого, от родных и друзей, из дому, а тут они…
Ну и как это теперь можно исправить? Почему он не понял сразу, что она другая? Как две ее подруги, многие другие девушки. Потому что посмотрела на него с интересом? Зато сейчас понимал, что совершил ошибку, которую нужно исправлять. Но сначала нужно разобраться с теми, которые посмели тронуть ее. Его Машу. Маленькую, тонкую, сильную. И, как оказалось — красивую до изумления, немыслимо, просто невероятно.
Почему она обрезала свои волосы, зачем? Такую красоту… Он уже тосковал по этим волосам, чувствовал почти боль от их потери, от того, что не сможет пропустить пряди сквозь пальцы, подержать в руках, измеряя их тяжесть. Потому и обрезала — чтобы не во что было вцепиться и держать, причиняя боль.
Руслан понимал, что то, что происходит с ним сейчас, похоже на безумие, сумасшествие. Наваждение какое-то больное, почти одномоментное. Почти без надежды на счастливый для него исход. Это точно не любовь. Она другая. Любовь это счастье, как у его родителей — на всю жизнь. Как у его брата Кольки и его жены. А у него — клубок сожаления, ярости и желания, которое не принесет облегчения и наслаждения, а просто будет мучить, потому, что она не подпустит к себе. Она не простит этого «пшла». Не она. Поэтому с «женой» он погорячился, сильно погорячился. Но закончить эту историю он обязан и наказать, если они еще не наказаны. А потом постараться все это забыть. Все равно же не простит…
С братом он расплатился четвертью клуба, который собирался подарить им отец. Свою четвертую часть он получил бы после защиты диплома, а вторую четверть — после первой победы в международных соревнованиях. Брат уже владел своей половиной и знал только об одной части, причитающейся в будущем Руслану. В результате они стали бы равноправными владельцами. Только Руслану это было не нужно, он по любому как-нибудь ушел бы от прямого участия в управлении. Брат уже давно варился во всем этом, знал всю подноготную клубного бизнеса, а он даже посещал их крайне редко — спортивный режим был строгим.
Читать дальше