Тамара Шатохина: Хозяйка [СИ]

— Мы можем даже удвоить сумму, если эта вас не устраивает.

— Ага, у меня на счету появится сумма с шестью нулями в валюте и как, по-вашему, я смогу это объяснить?

— Ну, вы можете получить все наличными.

— Вы издеваетесь? — с подозрением уставилась я на собеседника.

— Подумайте — вы сможете совершенствовать свой дар, над вами не будет контроля. Делайте все, что только на ум придет. Полный простор для творчества, новый опыт…

— А потом я вернусь опять сюда и что? Для чего совершенствоваться? Чтобы опять бояться, что кто-нибудь что-нибудь заметит? — с горечью ответила я.

— Но вы же можете остаться там на любой срок, хоть и на всю жизнь. А можете вернуться через год, как записано в контракте.

— Ну, это же очевидно, что вам будет очень выгодно, если я останусь у вас… Судя по предлагаемой сумме… Так что помешает вам просто оставить меня, кому я там пожалуюсь на невыполнение контракта? Я буду полностью зависеть от вашей порядочности. Вы вот сами доверились бы в таком вопросе совершенно незнакомому человеку? Это просто опасно, в конце концов. И глупо.

— Вот просто поверьте — вы сами с радостью останетесь, вас не придется даже уговаривать. Но контракт будет выполнен по вашему желанию, я клянусь вам. Там ваше слово — закон.

— Ну да, ну да. Извините, но как-то это звучит слишком… И все ваши заверения голословны, а у меня здесь семья. Родители и…все люди, которые мне дороги, которых я люблю. Допустим, что все, о чем вы говорите — правда и там мне, действительно, будет хорошо. И потом метаться и делать выбор — зачем мне это? Это мой окончательный ответ. Извините. Мне очень жаль. Правда, жаль, — я расстроено отвернулась.

Худенький симпатичный паренек в очках в толстой роговой оправе с сожалением посмотрел еще на меня… Вздохнул, положил деньги в оплату столика, пожал плечами, слегка поклонился и ушел.

А я осталась сидеть в летнем кафе на набережной Невы. Вечер был очень теплый, отдыхающего народа было много и скоро за мой столик попросились посетители. Я извинилась, встала и ушла. Нужно было в одиночестве проститься с мечтой. Я шла по гранитным плитам набережной и вспоминала, с чего все началось.

Еще в детстве мои родители заметили, что я могу делать необыкновенные вещи с растениями. Буквально творить волшебство. Если семечко помидора вырастает и начинает плодоносить за неделю, а полузасохшая маленькая монстера за ночь вытягивается под потолок и через два дня дает плоды, это более, чем необыкновенно — это волшебно. На семечко я просто подышала, помогая маме высаживать семена парниковых культур, а над монстерой поплакала, жалея ее и гладя листочки. Мне тогда было пять лет. Потом было еще много подобных случаев.

Родители научили меня скрывать свой талант или скорее — мою особенность. Кто захочет для своего ребенка слишком пристального внимания, непонятно чем ему грозящего? Я любила свое волшебство, и как же мне хотелось его применить! Но даже в детстве мне было понятно, что лучше будет, если о моих способностях не узнает никто, кроме родных.

А перед глазами периодически возникали новые цветы и плоды, кустарники и деревья. Я во сне видела, что нужно сделать для того, чтобы получить тот или иной результат и готова была наутро все воплотить в жизнь. Но понимание того, что сразу же придется уничтожать все, что создала, превращало созидание в преступление. Постепенно я научилась регулировать степень своего воздействия, и только замечательные урожаи на нашей даче указывали на то, что я еще не потеряла свой дар.

Даже профессию я выбрала далекую от растениеводства и работала бухгалтером на кабельном заводе, окончив финансовый техникум. В свои двадцать два я не успела еще обзавестись семьей. По-настоящему серьезных отношений тоже пока не было. Но у меня были замечательные родители и старшие брат и сестра с племянниками, так что на одиночество я бы не стала жаловаться. Бросить их, работу, пусть и не особо любимую, но постоянную, да просто — свой мир и отчаянно броситься на поиски приключений в другую реальность мне не дала моя рассудительность. А именно это мне и предлагали. И я почему-то сразу поверила, что она есть — другая реальность. После того, что творило мое личное волшебство, поверишь в любое чудо.

Сколько себя помню, никогда одни эмоции не управляли моими действиями. Рассудительность, способность мыслить логически и здравый смысл были мое все. Я умела сопоставлять, анализировать и действовала, исходя из сделанных выводов. Иногда сама удивлялась — почему не пошла в криминалистику?