Эли Истон - Разбитый

Тем временем, мой мозг всё ещё был отключен.

Вдали раздалось ещё больше хлопков, которые я теперь узнавал как выстрелы. Бьющееся стекло. Крики. Это были такие крики, которые не захочешь услышать никогда.

Мой желудок рухнул к ногам, и меня переполнял такой сильный страх, что меня покачивало. Это действительно происходило. Здесь, в Уолл. Сейчас. В здании был стрелок. Летели пули. В людей стреляли.

Я поставил поднос на ближайший стол, толкнув так сильно, что он соскользнул и упал с другой стороны. Мне нужно было что-то делать, двигаться. Но как?

Затем до меня дошло, как двойной удар.

В школе был стрелок.

А я был в столовой.

В плане безопасности столовая была худшим местом во всей чёртовой школе. Не было никаких дверей, которые можно запереть и забаррикадировать — ничего, кроме широкого прохода в коридор. Я помнил наши учения по спасению от активного стрелка, но в тот день я был в кабинете. В кабинете учитель должен был запереть дверь и забаррикадировать её, а затем мы должны были отойти от двери как можно дальше. Так мы тренировались.

Какого чёрта нужно было делать в столовой? Меня охватила паника. Все бежали сразу в три стороны. Что нам говорили делать? Почему я не слушал лучше?

Мне в голову пришло три слова: « Избегать, запираться, защищаться».

Нужно было добраться до ближайшего выхода или, если не получиться, запереться в комнате с дверью. Мне нужно было выбраться из этого огромного, открытого зала.

Я направился в коридор. Куча учеников уже двигались в ту сторону. И может быть, я не так уж много времени провёл в состоянии оленя перед фарами, потому что казалось, что все бежали в замедленном темпе.

Я проложил в голове маршрут. Я не пойду к переднему входу в школу, который находился слева. Скорее всего, стрелок будет там. Я поверну направо, побегу по центральному коридору в крыло Д. Крыло Д было тихим коридором из кабинетов. Я побегу по этому коридору к выходу в конце. На улице будет безопасно. А если я не доберусь так далеко, то зайду в класс. Предполагая, что найду тот, который ещё не забаррикадирован.

Это промелькнуло в моих мыслях за мгновение, скорее картинками, чем словами. Я сделал несколько неуверенных шагов в сторону коридора. Затем масса тел, пытающихся выйти, столкнулась с людьми, которые пытались войти. Сразу же собралась куча.

Темноволосый мальчишка в очках, который выглядел лет на двенадцать, прокричал высоким голосом:

— Два стрелка! Они идут сюда! — его лицо было таким белым от страха, что меня пробрало до костей.

«Они идут сюда».

Меня пронзила волна ужаса, пока я стоял на месте, без плана Б. Выстрелы уже были громче — та-та-та-та-та. Слышались душераздирающие крики, крики взрослого мужчины. Мольба. «Господи, помоги мне!» Что-то большое упало и разбилось. Какая-то часть моего мозга определила, что оружие быстро перезаряжается. Автомат? Полуавтомат? Два стрелка. А я стоял посреди открытого пространства.

Я умру. Это была уверенность, холодная и резкая, будто это уже произошло. Я, и все остальные в этой переполненной столовой. Мы умрём. Было мгновение, в которое я почти принял это, когда всё казалось таким неизбежным, что не было смысла бороться.

А затем что-то внутри меня закричало: «Пожалуйста, боже, нет. Не до того, как мне вообще выдался шанс жить».

Я повернулся к окнам. Дети били по стеклу, но окна были только слегка приоткрыты снизу. Один очень маленький парень пытался протиснуться. Я молился, чтобы у него получилось.

Я повернулся к раздаточной линии, но она уже была переполнена людьми. Все кричали и толкались, и казалось, что людям, уже находившимся внутри, некуда было идти.

В обеденной зоне люди переворачивали большие столы на бока и ныряли за них. На мгновение мне захотелось присоединиться к ним. Но я знал, что эти фанерные столешницы не остановят пули.

Ра-та-та. Выстрелы раздались прямо за дверью. Я был так напуган, что меня чуть не стошнило. В ушах стучал пульс. «Сделай что-нибудь. Что угодно!»

Мой взгляд упал на питьевой фонтанчик на другом конце зала. Стена у фонтана была построена высотой в сантиметров тридцать или около того, может для труб. И прямо над серебристым краном находился рисунок девушки в униформе оркестра с развевающимися светлыми волосами и с поднятым к губам рупором. Мой испуганный мозг зацепился за этот знак, будто она была ангелом, показывающим мне дорогу.

Мои кроссовки отталкивались от линолеума, мчали меня вперёд в темпе бега и ныряния. Я добрался до фонтанчика и забился в самый дальний от коридора угол. Расширение едва ли было достаточно глубоким. Если встать боком, стрелки могут меня не увидеть. Но если они зайдут в зал до конца, я труп.