Эли Истон: Разбитый

Что касается Гордо, никто никогда ничего не узнает. Он не оставил манифеста или даже письма. Брайан считает, что Фишбиндер связался в Гордо как образ отца и заполнил его голову своими сумасшедшими идеями. Это было грустно.

— Мэдисон говорит, что вы оба осенью поступаете в Пердью? — спросил Джозия. — Как произошло это волшебство?

Брайан взглянул на меня, улыбаясь.

— Мы подали заявки в кучу университетов, но Пердью предложил Лэндону полную стипендию, так что это всё решило. Если повезёт, мы сможем отучиться и не заработать огромные долги.

— Теперь я понимаю, зачем ты пропустил год, — поддразнил меня Джозия. — Ждал своего мальчика.

— Я не поэтому…

— Да, да, — Джозия махнул рукой. — Я знаю, Мистер стажёр из Вашингтона. Ты всё ещё планируешь изучать введение в право?

— Политологию последнего курса. Посмотрим, куда дух поведёт меня после этого. Но юридическое образование наверняка пригодится.

Джозия моргнул, глядя на меня с выражением лица «ещё бы».

— Чтобы прибавить тебе авторитета, когда будешь щёлкать кнутом. Конечно. Что насчёт тебя, квотербэк?

Глаза Брайана засветились.

— Я хочу заняться чем-то связанным с правоохранительными органами. Не уверен, чем именно, но бакалавриат по уголовному праву даст мне кучу вариантов.

Выражение лица Джозии стало дьявольским.

— Ооо! Если ты получишь наручники, я хочу на это посмотреть.

Я фыркнул.

— Кстати, как обстоят дела с парнями на северо-западе?

— Есть из чего выбирать, сэр. Есть из чего выбирать, — Джозия протянул кулак, и я стукнулся о него своим.

Мы взяли со стола тарелки. Брайан положил себе свинину с соусом барбекю, палочки сельдерея и фаршированные яйца. Он увидел, как я улыбаюсь, глядя на его тарелку.

— Что? Здесь мало углеводов.

— Просто приятно видеть, что ты ешь.

— Чувак, я объедаюсь уже несколько месяцев. Тебе надоест слушать, как я каждое утро в общежитии буду использовать блендер для своих протеиновых коктейлей.

— Я могу с этим жить. Если только ты будешь как можно чаще ходить в своей форме.

Брайан поиграл бровями, глядя на меня.

Он больше не играл в футбол. Сказал, что потерял вкус к жестокости этой игры. Но в этом прошедшем году он играл в баскетбол и бейсбол за Уолл. Я ненавидел, что пропускал так много его игр. Из-за белых бейсбольных штанов в облипку.

Когда все ушли, мы с Брайаном переоделись в шорты и футболки и пошли в ближайший парк. Он был пустым, не считая мамы с маленьким мальчиком, которые играли в песочнице. Мы сели на качели и лениво раскачивались. Затем Брайан начал качаться по-настоящему и, конечно же, я пытался подняться выше, чем он.

На мгновение мы снова стали детьми, смеясь и взлетая вверх. Невинные и свободные от переживаний насчёт денег, уроков и политики. Но в конце концов, мы замедлились, захваченные розовым светом садящегося солнца. Мы спутали вместе цепочки своих качелей, закручиваясь и закручиваясь, и сели бок о бок, поставив ноги на песок, соприкасаясь бёдрами.

— Счастливого выпускного, Брайан, — сказал я. — Ты стал таким сильным человеком. Ты великолепен.

Брайан улыбнулся.

— Я учился у лучшего.

Он обвил рукой мои плечи, а я его, и мы стали смотреть на закат.

Конец