Эли Истон: Разбитый

После церемонии и объятий миллиона людей, мы поехали обратно к себе домой, где родители устраивали вечеринку в честь выпускного. Мама Брайана помогала в этом моей маме, и его семья была там. Мэдисон, Джозия и Кэмерон пришли вместе с другими друзьями из Уолл.

— «Реинкарнация» был абсолютно лучшим фильмом ужасов 2018 года, — сказала Мэдисон, держа в руке тарелку с едой, и её брови приподнялись, будто она бросала вызов.

Джозия фыркнул.

— Нет уж! Это был новый фильм «Хэллоуин». Джейми Ли Кёртис крута для взрослой тётки.

Мэдисон ахнула.

— Слово «оригинальность» ничего для вас не значит, сэр? «Хэллоуин» был забавным, но это был определённо фан-сервис. Ты серьёзно не понимаешь этого?

— Милая, он морочит тебе голову, — София подошла к Мэдисон, держа тарелку с огромным куском шоколадного торта. — Даже Джози не верит в то, что говорит. Вот. Помоги мне это съесть.

Джозия вдруг расхохотался.

— Боже, Мэдди. Ты такая легкодоступная.

— Я тебя ненавижу, — сказала Мэдисон, прямо перед тем, как взять у Софии полную вилку шоколадной радости.

— Тогда вы оба неправы, — сказал Кэмерон, накалывая кусок ростбифа со стола. — «Хэллоуин» был намного лучше «Реинкарнации». Потрясающий фильм.

И-и-и это начало четырёхсторонний спор.

На удивление, Кэмерон оказался не таким уж ужасным человеком. После смерти Гордо он прошёл через душевный кризис, звоня Брайану посреди ночи. Преодолев это, он изменился. Он старался относится к людям хорошо. В смысле, заметно старался. Он даже извинился перед Джозией, как и перед разными другими жертвами. Не то чтобы Джозия воспринял это серьёзно, но Кэмерон действительно сказал слова: «Прости, что я был таким придурком».

Это было странно, но я должен был отдать парню должное за попытки. Конечно, на футбольном поле он по-прежнему был жестоким, по словам Брайана.

Брайан подошёл ко мне сзади и положил подбородок мне на плечо.

— Мэдисон и Джозие нужно, чтобы за ними повсюду ходил судья.

— Да, раньше это была моя работа.

— Можно подумать, после года колледжа они…

— Будут более зрелыми? Не-а.

— Ценить друг друга? — предположил Брайан.

Я улыбнулся.

— О, они ценят. Они ценят споры друг с другом.

Я развернулся и обвил руками его талию. Он коротко поцеловал меня в губы.

— А ты смелый, учитывая, что в комнате твой отец и всё такое, — пробормотал я.

Он пожал плечами.

— Мама говорит, что для него это «накапливаемый опыт». Так что сегодня он может накопить ещё немного.

Я огляделся вокруг. Отец Брайана говорил с моим отцом рядом с телевизором. Я заметил, что он намеренно не смотрит на нас, и его лицо покраснело. Ему явно было неудобно, но он был здесь, и это было уже что-то. Полагаю, мама Брайана поставила перед ним ультиматум, и он выключил свои радио-шоу и пошёл с ней в новую церковь, инклюзивную епископальную. Он приходил, когда Брайан встречался со своей мамой и сестрой в ресторанах, и Брайан ходил на ужины к ним домой. Судя по словам Брайана, они просто не говорили о гомосексуальности.

Джозия подошёл к нам. К моему удивлению, он обнял Брайана. По-настоящему обнял. И Брайан обнял его в ответ.

— Поздравляю, квотербэк, — сказал Джозия. — Кто знал, что у тебя тоже есть мозги?

Брайан хохотнул, отпуская его.

— Думаю, они просто хотели от меня избавиться. На! Бери диплом!

— Несомненно. После того, как ты пригвоздил Фишбиндера, наверное, все учителя дрожат.

От этого я почувствовал искру злости.

— Фишбиндер заслужил этого.

Джозия поднял руки вверх.

— Да, сучка. Я знаю. Просто говорю. От нашего Шерлока не скроется ни один секрет.

— Я использую свою суперспособность только во благо, — настаивал Брайан.

Лоренс Фишбиндер на данный момент сидел в Исправительном центре Потоси, ожидая казни. Он написал манифест на двести страниц, который, к счастью, СМИ отказались печатать. Предположительно, там было много чуши о новой гражданской войне и «окончательном и необходимом разделении» Соединённых штатов на красную и синюю зоны. Казалось, он думал, что если либералы запретят оружие, это спровоцирует войну. Или какое-то другое дерьмо.

Мы с Брайаном обсуждали это. В конце концов, мы поняли, что вся его философия — это ширма для отвода глаз. Потому что когда Фишбиндер взял оружие, он пристрелил настоящих детей, которых знал лично. В его сердце должна была быть ненависть, возможно, хранящаяся там годами, пока он работал учителем. Ненависть к нам, к его ученикам, к детям в целом, или даже ко всему человечеству. Какая к чёрту разница. Он не заслуживает размышлений. Как учитель истории, надеюсь, он получит высшее оскорбление — будет полностью забыт.