Виктория Лангрейн - Сакура на краю вулкана

- Думаю, нам следует отдохнуть, босс, - заявил Эзра, решив, что будет не лишним отвлечь Тадеуша от постоянных раздумий, - куда сегодня отправимся? В клуб?

- Нет, - негромко, но четко ответил мужчина, - хочу съездить в Южное поместье.

- Что ж, я предупрежу Четора.

- Утром заедешь.

Прежде, чем уйти, Эзра одним кивком головы дал понять Тадеушу, что услышал его, и тем же кивком распрощался. Парню давно было известно, что в Южном поместье, которое всецело принадлежало лишь Тадеушу, молодой мужчина бывал редко и только один. В этом месте он мог пропадать все выходные. И никто, даже сам папа Адальбо не достучался бы до своего младшего сына, если бы захотел. Впрочем, нечастые порывы одиночества скрашивали две огромные собаки никому не известной породы да старый угрюмый сторож Четор, которые обитали на территории поместья круглый год.

«Босс смылся из дурдома», - называл такие отлучки Эзра, когда ему приходилось объяснять тугим на ум Дойлу и Рафу, куда делся их ненаглядный начальник. А те, обрадовавшись, что не будут биты хотя бы пару дней, напивались до потери сознания тем же вечером, за что получали тумаки уже потом. До серьезных травм не доходило только благодаря увещевательным талантам Эзры, а последнее время ещё и не так часто бушевавшему темпераменту Тадеуша.

Едва темноволосая голова помощника скрылась за дальней веткой обильной на листья яблони, молодой мужчина услышал звонок своего мобильного. С большой неохотой и уже явно нарастающим раздражением он извлек телефон из кармана, ожидая, что его отдых вот-вот прервут очередные семейные проблемы. Но все оказалось гораздо хуже, так как проблемы были личного характера. На светлом экране небольшими черными буквами обозначилось имя «Адалина».

***

Ещё в прошлый раз Элин отметила это удивительное свойство молодого мужчины: не вписываться в хаотичный интерьер их квартиры. Даже в рубашке простого покроя и обычных на вид джинсах Тадеуш выглядел, словно дикий сказочный зверь среди обыкновенного бытового леса. Огромный зверь.

Она внимательно следила за тем, как сахарный песок теплого кофейного цвета наполняет полупрозрачную баночку. А до слуха доносилось едва уловимое дыхание и чуть различимый стук кружки о поверхность стола. Как он, такой широкоплечий, с большими руками, может так плавно двигать этим мощным телом? И так тихо ставить небольшую чашку терпкого, кислого, пусть немного горького брусничного чая? Элин видела в этом что-то необычное, даже новое. Ещё больше она удивлена была, когда обернулась, не в силах более чувствовать спиной мурашки от того, что он, наверное, наблюдает. И действительно, Тадеуш смотрел, но не прожигая взглядом, не оценивая, а словно пытаясь уловить нечто ускользающее от него.

- Не горький? – произнесла она только оттого, что нельзя было больше стоять и удивляться тому, какой же её гость громоздкий для этой маленькой кухни.

- Не горький, – отозвался Тадеуш и в отличие от собеседницы не отвел глаз. – Эти частые покраснения на твоих щеках, ты не больна?

- Что? – девушка коснулась прохладными ладонями скул, горящих румянцем. – Я…нет, извини, просто…

- Просто я тебя смущаю, – высказал свою догадку гость и не поверил, что её щеки могут пунцоветь ещё сильнее. - В этом проблема?

Элин вдруг нахмурилась и с громким стуком поставила полную сахарницу на стол. Затем она опустилась на табурет, стоящий рядом, и вместе с глубоким вздохом набрала в своё колотящееся сердце решимости.

- Я почти привыкла к твоей прямолинейности. И мне она даже нравится. Это гораздо лучше, чем какие-нибудь ужимки, недомолвки и пошлые намеки.

- Чьи?

- Что, чьи? – настороженно переспросила девушка, когда услышала резкость в тоне мужчины, но тут же поняла: – Нет, нет, я образно! Ко мне никто не приставал.

- Продолжай.

- Я хочу узнать тебя лучше, наверное, - робко сказала Элин, растеряв свою стойкость из-за того, что сердцу понравился порыв чужой ревности.

- Это «нет»?

- Это дружба.

Она ожидала, что Тадеуш разозлится. Точно знала, что эти бледно-голубые глаза станут чуть темнее от раздражения, или прямые черты исказит недовольство. Но ничего не произошло.

Молодой мужчина сидел на единственном в этой кухне стуле со спинкой, что позволило ему откинуться назад и сложить руки на груди. Его голова, чуть склоненная набок, и прищуренные глаза выдавали мрачный, но упрямый настрой, а это, в свою очередь, говорило о каком-то замысле.

- Поехали, – внезапно заявил Тадеуш и решительно изменил положение рук: потянулся за ключами от машины, которые лежали на скатерти.