Виктория Лангрейн - Сакура на краю вулкана

- А мне доклад по архитектуре предложили расширить до исследовательской работы, - негромко отозвалась Элин.

Не сильно удивленная тем, что подруга не отреагировала должным образом на её рассказ, Ринко так же легко продолжила развивать новую тему:

- Вот и займись. Тебе все это нравится, а лишние баллы никому ещё не вредили, - девушка отправила в рот вторую половинку печенья и запила её едва теплым чаем.

- Территория у подножия Тресхи, включая развалины старого замка, принадлежит семье Моор и давно обнесена забором.

- А, так тот турист с фисташками только и сможет, что поглазеть издали? Забавно, - курносая собеседница немного посмеялась, но затем притихла, будто что-то вспомнив, - стоп, а для тебя-то это разве проблема?

И снова приятный смех Ринкарны наполнил их квартирку, в которой полумраком вечера расплывались призрачные тени на стенах, а сладкие запахи заполняли легкие.

Адалина не слышала вопроса подруги. Она не особо задумывалась и над своими ответами ей, потому что мысленно решала, как следует поступить. Стоило ли тянуть до последнего момента для того, чтобы озвучить своё робкое решение или же…Девушка резко схватила телефон и поднялась. Её ноги, напряженные из-за продолжительного сидения, потребовали движения. Она прошлась несколько раз от небольшого деревянного стола, где сидела растрепанная Ринко, до диванчика с пестрым пледом.

- Знаешь, Элин, хватит трусить. Просто позвони ему, – неожиданно серьезно проговорила подруга.

- Кому? – девушка застыла на полпути к дивану и крепче сжала мобильный телефон в руке.

- Тому, с кем провела полвечера прошлой субботы. Или ты думаешь, что с пляжа вас двоих не было видно?

Адалина повернулась, чтобы посмотреть на рыжеволосую подругу, чей внимательный взгляд и нетипично спокойный вид говорили о многом. Её вечно смеющиеся солнечные черты лица, дергающиеся при постоянном движении кудряшки и что-то жующий рот – все это замерло.

- Прости, я хотела рассказать, как только сама разберусь, – виновато пробормотала Элин.

- То есть, когда пятого родишь? – без тени злобы усмехнулась Ринко. – Я и вижу, как ты разбираешься! Третий день сама не своя, в стены залипаешь, чуть ли не с чайником разговариваешь каждое утро! Либо ты ему звонишь, либо звоню я и говорю, что ты выходишь замуж за другого!

- Не надо! – возразила Элин, пряча телефон за спину, словно это могло как-то уберечь его от цепких пальцев рыжеволосой подруги. – Я сама!

- Ты же уже все решила! Я даже уверена, что тем же вечером, дубина! – та возмутилась в ответ и грозно поднялась со стула. – Даю час на болтовню, пока я плаваю в ванной! И спаси тебя Вивианна, засранку такую, если не выскажешь этому индюку все, как есть на самом деле! Ясно?

- Ясно, ясно, - испуганно закивала девушка.

Она даже отступила на шаг, когда подруга проходила мимо, чтобы на всякий случай уберечь свой телефон от посягательств.

- Надеюсь, Тадеуш со своими ребятами не заявится сюда, когда я вся такая раскрепощенная буду выплывать из ванной в одном полотенчике, - нахально заявила Ринко перед тем, как хлопнуть дверью.

***

Когда кончилось семейное собрание, и Адальбо грозно объявил: «На этом всё», внутри Тадеуша закипела настоящая ярость. Помимо того, что от передозировки наркотиками погибло ещё два подростка, в городские слухи каким-то непостижимым образом просочилась информация о том, что к смертям причастна семья Моор. Только определенный круг лиц знал об этом чертовом контейнере с наркотиками, и тот же круг знал, кому контейнер принадлежал. А из этого следовало, что кто-то проделал дыру в большой семейной бочке и тихо сливает драгоценное вино в массы. Подозревать своих было последним, чего хотел бы Тадеуш, но после того, как отец четко дал понять, что сыну пора бы разобраться с проблемой, он другого выхода не видел. Его контейнер – его оплошность, а за собой следует подметать, даже если могут подмести другие.

- Черт его знает, как разгребать эту хрень! – прорычал Тадеуш, когда они с Эзрой направлялись в малую гостиную.

- Я сам не пойму, даже допросив сестру Адалины, ничего не удалось выяснить. Джилин знала парня, толкнувшего им всем дурь, но он всегда её сбывал, а кто, в свою очередь сбывал ему – неясно, – дал ответ Эзра.

- А почему неясно?

- Потому что парень умер в том же подвале.

И снова все упиралось в глухую бетонную стену, которая выразилась лишь молчанием, повисшим между разговаривавшими. Куда пропали испорченные наркотики, было понятно, а вот кто за этим стоял, так и осталось невыясненным. Тадеуш каждый день перебирал все возможные варианты, задумываясь над тем, кому вообще могло понадобиться воровать контейнер, а потом травить молодежь в городе. Зато теперь, когда жители уже начинали задаваться похожими вопросами, а заодно и обмениваться слухами о причастности к этому Мооров, молодой мужчина кое-что понял. Цель у ублюдка, сбывавшего яд и сгубившего столько жизней, одна – насолить всей семье. И если это было действительно так, то круг подозреваемых расширялся, поскольку врагов у семьи хватало. Сплошная головная боль.