Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Испытание чувств

Она изложила свои намерения Нине.

— Как ты на это смотришь? — осведомилась она у своей помощницы.

Нина нашла меры слишком жестокими.

— Я бы не советовала закрывать фабрику, — ответила она. — Если забастовка выгодна, пусть бастуют, сколько хотят. Я прекрасно знаю, что удовлетворить сейчас требования ткачих, значит, погубить все наши начинания, — отвечала Нина. — Но они сдадутся первыми, и вы сможете продиктовать им любые условия. Вы, а не я, потому что я не хотела бы принимать в этом участия, оно кажется мне предательством. В первую очередь все недовольны именно моей деятельностью, значит...

— Но это в чистом виде недоразумение! Ты тут, не причём! — воскликнула Силвия.

— Вы сами сказали, что кое-что мне удалось сделать, — настаивала Нина, — но вышло так, что я действовала против своих подруг. Я подаю заявление об уходе, возможно, это поможет урегулированию конфликта?

Если Силвия сопротивлялась, то только для вида. Ей уже не терпелось приступить к осуществлению задуманного. И Нина только мешала бы ей.

— Боюсь, что иного выхода у нас нет, — согласилась она. — Но вот чего я делать не буду, так это применять репрессий и сажать тех несчастных и неразумных женщин в тюрьму.

— Разумеется! — воскликнула Нина, содрогнувшись. Она припомнила свой тюремный опыт и не пожелала такого никому. Хотя всё кончилось более чем благополучно, благодаря Жозе Мануэлу и той же Силвии.

— Мне грустно расставаться с тобой, — произнесла вполне искренне Силвия.

— А я благодарна вам за предоставленные мне возможности, — отвечала Нина. — Но рано или поздно я всё равно ушла бы, потому, что у меня есть свои жизненные планы. И мне кажется, что сейчас мой уход будет как нельзя более своевременным.

Нина ошиблась. Как только она ушла, Силвия закрыла фабрику. Правда, накануне она поплакала: мера и ей казалась слишком жестокой. Но эта мера была для неё так выгодна...

Работницы оказались на улице. Им и в голову не приходило, что, борясь против Нины, они борются против друга, а не против врага.

Умберту торжествовал победу. Он не сомневался, что как только Силвия вновь откроет фабрику, он сядет в директорское кресло. Ему за это время необходимо было сблизиться с женой, и тогда его жизнь опять вернулась бы в давно отлаженное русло.

Нина же не сожалела об уходе. Но её тяготила мысль о невольном предательстве. Ей было жаль, что её подруги оказались столь недальновидны, и вместо того, чтобы поверить в её благие намерения и терпеливо работать вместе с ней, дожидаясь результатов, стали бороться против неё. Они за это поплатились. Но ведь и Нина ничего не выиграла. Она тоже осталась безработной.

— Еще несколько месяцев тому назад я и сама была точно такой же глупой, как они, — говорила Нина Жозе Мануэлу, — многого не видела, не понимала. Теперь я уже не буду судить поспешно, и решать все проблемы с маху. Так можно только разрушать, но не строить.

— Какой же ты стала мудрой, — расплылся в улыбке Жозе Мануэл. — Теперь, когда ты вновь оказалась безработной, я предлагаю тебе занять вакантную должность моей жены. Возражения есть?

Что могла возразить Нина? Она не раз откладывала решение, и её жених терпеливо ждал. Пора было прекратить испытывать его терпение, которому тоже однажды может прийти конец.

— Нет! Возражений нет, — откликнулась Нина. — Я с радостью займу вакантную должность.

Жозе Мануэл подхватил Нину на руки и закружил по комнате. Он не мог поверить своему счастью. Свадьба! Наконец-то состоится их свадьба!

Дона Антония сидела у окна, уронив письмо от сына на колени, и смотрела на голубую гладь залива. Самые противоречивые чувства теснили ей грудь. Да и как могло быть иначе? Она только что получила приглашение на свадьбу...

О влюблённости сына, а вернее, о его любви, она знала давно. Сын писал ей о своей невесте Нине не однажды, и она сама несколько раз посылала ей приветы, а потом даже писала ласковые письма. Но это происходило ещё в те времена, когда был жив её муж, с которым и она, и сын были в ссоре.

Антония прекрасно знала, что суровый отец не одобрит выбора Жозе Мануэла, и хотела поддержать мальчика, остаться с ним в хороших отношениях. Она не принимала влюблённости Жозе Мануэла всерьёз, тем более, что о женитьбе речь не шла.

После того как муж умер и уладились дела с наследством, Антония написала сыну. Она надеялась, что Жозе Мануэл сразу же приедет к ней, возьмётся за управление хлебопекарнями, а она найдёт ему невесту и женит его. В ответ она получила очередное восторженное послание о Нине и перечисление дел, которые не пускают его в Рио. Получение диплома, в самом деле, было серьёзным основанием для того, чтобы отложить приезд. А что касается восторженных излияний, то она на них не обратила особого внимания: любые молодые восторги рассеиваются, как дым. Время, казалось, работало на неё: Жозе Мануэл, хоть и не приехал к матери, но благополучно закончил учебу и получил диплом. Влюблённость не стала помехой профессиональной карьере сына, и Антония сочла это лишним признаком того, что бедная, но красивая Нина не опасна.