Софи Кинселла - Я – твой должник

Отдел товаров для отдыха не очень удобный, все втиснуто между кухонными полотенцами и банками для варенья. Но так все устроил папа, и мы никогда ничего не меняем. Он очень любил настольные игры. Они, говорил, так же важны в хозяйстве, как ложки. Люди приходили к нам за чайником, а уходили еще и с «Монополией».

И со дня его смерти девять лет назад мы старались сохранить магазин таким, каким папа его создал. Мы по-прежнему продаем лакричные палочки. У нас есть скобяные товары. А в отделе для отдыха полно игр, мячей и водяных ружей.

Папин талант заключался в том, что он мог продать что угодно и кому угодно. Он умел очаровывать. Но очаровывать искренне, а не жульничать, вешая на уши лапшу. Он верил в каждый продукт, который продавал. Он хотел приносить людям счастье. Он создал маленький мирок в уголке Западного Лондона (себя, уроженца Ист-Энда, папа всегда называл эмигрантом), и его детище живет до сих пор. Пусть даже тех посетителей, которые знали папу лично, из года в год становится все меньше.

— Ладно, — бормочу я, торопясь с ведром обратно в зал. — Это всего секундочка!

Я взбираюсь по стремянке и принимаюсь за бурое пятно. Внизу Морэг показывает покупателю нож для чистки овощей: как хочется присоединиться к беседе! В ножах я толк знаю, курсы шеф-поваров проходила! Но нельзя быть всюду одновременно, и…

— Приехали! — возвещает Грег. — Паркуются.

Джейк настоял на том, чтобы мы зарезервировали место для этих оливковых. Они его спрашивали: «У вас есть где припарковаться?», а ему гордость не позволила сказать, что место только одно. Он и заявил на голубом глазу: «Да, конечно!», как будто у нас целый подземный гараж в хозяйстве.

— Пустяки, — выдыхаю я. — Готово. Все в порядке.

Я швыряю тряпку в ведро и начинаю спускаться, держа в руке банку от колы. Пожалуйста! Времени заняло почти ничего, и меня теперь ничто не будет тревожить, и…

— Осторожней со стремянкой!

Я слышу Грега, но он вечно изводит нас всякими советами по здоровью и технике безопасности, вычитанными в Интернете. И я продолжаю спускаться как ни в чем не бывало, пока он не орет с неподдельным испугом:

— Стой!

— Фикси! — вопит Стейси из-за кассы (еще одна из наших ассистентов, и ее пронзительный гундосый голос ни с чем не перепутаешь). — Берегись!

Я разворачиваюсь и сразу понимаю, что натворила. Я зацепила рукавом кольцо для нетбола, к которому прикреплена целая кадка с резиновыми мячиками. И теперь она балансирует на краю шкафа, и я уже ничего не могу поделать… Вот черт!

— О господи!

Я вскидываю свободную руку, загораживаясь от обрушившейся лавины резиновых мячей. Они барабанят по голове, по плечам, разлетаются по всему магазину. Откуда их столько взялось?!

Спустившись со стремянки, я с ужасом смотрю по сторонам. Каким-то чудом ничего не разбилось. Но весь пол покрыт ковром из резиновых мячиков.

— Быстро! — командую я Грегу и Стейси. — Работаем всей командой! Подберите их! А я пока встречу гостей.

Я кидаюсь к дверям. Грег и Стейси похожи не на команду, а на что-то прямо противоположное. Они то и дело сталкиваются друг с другом и ругаются на чем свет стоит. Грег торопливо пихает мячики за пазуху и в карманы.

— В кадку их убери! — ору я.

— Я даже не заметила этого пятна! — встревает Стейси, в обычной своей манере пожимая плечами, когда я прохожу мимо. — Надо было так оставить.

«И что толку теперь говорить?» — вертится на языке. Но я сдерживаюсь.

В первую очередь потому, что она хороший работник, лучше с ней отношения не портить. Просто надо приноровиться к тому, что мы с мамой называем ПМС: Проблематичные Моменты Стейси.

А главная причина, почему я молчу, — это то, что Стейси права. Надо было так и оставить. Но я не могу ничего не пофиксить, вот в чем беда. Натура у меня такая.

Гости навороченные. Следовало ожидать. Мой брат Джейк любит тусоваться в крутых компаниях. Амбиций у него хватало с детства. Началось все с футбольной команды. А потом, ближе к двадцатнику, его потянуло к богатым. И внезапно оказалось, что все-то его не устраивает: ни наш дом, ни то, как мы проводим каникулы, и дошло до того, что он наехал на папин акцент. Тогда разразился очередной скандал. Мама крепко психанула, и крик стоял такой, что я слышала его на другом этаже.

Года три назад, до того, как открыть собственное дело, Джейк работал в Фулхеме агентом по недвижимости, и страсть к внешнему лоску захватила его еще сильнее. Ему нравится компания парней в парадных туфлях, с прилизанными прическами и вальяжной манерой речи. Словом, он бесится из-за того, что родился не в Челси. Из-за того, что по телевизору его не показывают, и с королевской семьей он не ужинает, и отпуск у него не шесть раз в году. Но по крайней мере, он может торчать в пабах на Кингс-Роуд с типами, которых зовут Руперт.