Дженни Даунхэм - Чудовище

Бен считал, что это-то мое письмо и изменило ход дела. Я же полагала, что решающей оказалась встреча с директрисой. Она спросила нас с мамой, что имеется в виду под «строгим распорядком», и мама пояснила:

– Мой муж слишком суров с Лекси.

– Что вы имеете в виду? – Педагог заботливо протянула маме бумажный платочек.

– Он ее совсем замучил, – призналась мама.

Мое слово. Я так о нем говорила.

Скажи это вслух. Прокричи с крыши.

В общем, в итоге меня все-таки перевели при условии, что я подтяну математику на курсах и пересдам экзамен. Для выпускных я выбрала драматургию, киноведение и массовые коммуникации, а в качестве самостоятельной работы – изучение сказок.

На собеседовании я сообщила об этом учительнице, и она удивилась – как-то это несерьезно, сказки – для малышей, может, лучше выбрать другую тему?

– Какую же, например? – спросила я.

– Что-нибудь, о чем тебе хотелось бы узнать больше. Космические путешествия. История олимпийских игр. Британская политика. Семейство Кардашьян, в конце концов.

– Кардашьян? Вы считаете меня идиоткой? – удивилась я.

– Вовсе нет. Они же очень популярны.

На это я возразила, что сказки пишут отнюдь не только для детей: по мотивам сказок снимают фильмы, телепередачи, делают видеоигры.

– Существует опера «Замок герцога Синяя Борода» и балет «Золушка», – добавила я.

– Чем же тебя так привлекают сказки? – уточнила учительница.

– Они познавательны. Учат, как справиться с испытаниями, чтобы потом жить счастливо.

– Ты о принцах? – спросила она.

– Еще чего! Нет, я о том, как герои, заблудившись в лесу, в конце концов находят хижину, в окнах которой горит свет, и понимают: все будет хорошо.

– То есть эту счастливую жизнь нужно заработать?

– Ну да. Выход есть всегда, но его еще надо найти. Сказки учат нас в процессе поиска не терять надежду.

– Похоже, ты знаешь, о чем говоришь. – Учительница улыбнулась. – С удовольствием почитаю твою работу.

Она улыбнулась мне так, как преподаватель драматургии, точно хотела сказать: «Учить тебя – одно удовольствие. Я рада, что ты у меня в классе».

Бен плюхнулся рядом со мной на траву. Мы ели пиццу. Теперь у нас тоже появились пропуска, как у Керис (как же я тогда ей завидовала!), и в обед мы почти всегда выбирались в парк.

– Давай снимем фильм про снег, – предложил Бен.

– Сентябрь на дворе, – напомнила я. – Снега еще ждать и ждать.

– Тогда о мороженом. О льде. Домах со сквозняками.

Стояла такая жара, что мы мечтали о холодах, словно они уже никогда не наступят. Над городом буквально дрожало марево. И все равно было приятно, что Бен сидел, прислонясь ко мне.

До чего же хрупкая штука дружба, которая вот-вот перерастет в нечто большее. Бен уже не казался мне таким нескладным – может, разве что чуточку занудой, – зато он светился внутренним светом: добротой. С ним мне не приходилось подбирать слова, я говорила все, что в голову придет. Мне никогда не бывало с ним скучно. Все, что мы делали вместе, казалось увлекательным приключением. Он ни разу не нагрубил мне и не обидел. Он всегда интересовался тем, что для меня важно. Он задавал толковые вопросы и внимательно выслушивал ответы. Не играл со мной в горячо-холодно. И вообще не притворялся. Не подбивал меня на то, на что у него самого не хватало смелости. И не скрывал чувств. Они были написаны у него на лице.

Конечно, были у него и раздражающие меня привычки, причем немало. Вот прямо сейчас он держал огромный кусок пиццы на ладони вместо тарелки, и тот шмякнулся ему на джинсы. Бен приподнялся, сел, принялся отряхиваться. На моей футболке осталось влажное пятно – там, где он ко мне прислонялся. Правая щека Бена была вымазана кетчупом, к зубу прилипла капелька песто. Я протянула ему салфетку, и он трубно высморкался в нее, хотя я вовсе не это имела в виду, но бедняга страдал от сенной лихорадки и весь день шмыгал носом.

– Ладно, мы наверняка что-нибудь придумаем. – Бен сунул салфетку в карман. – Может, кино про пиццу? Правда, на дегустациях мы разоримся…

После обеда нужно было представить нашей группе план проекта. Каждая из групп получала сто фунтов и полтора месяца времени на съемки. В нашей группе были новые ученики. Они ничего не знали о моей чудовищной репутации, поскольку пришли к нам в школу только в этом году. Новое начало, как и говорил Бен.

– Может, снимем кино о женщинах и работе? – предложила я.

– Ты про маму?

– Она до сих пор, вернувшись домой, готовит и убирает, и это при том, что весь день вкалывает в магазине.