Миа Шеридан - Навеки твой, Лео

И любовь, захлестнувшая мое сердце, настолько ошеломляет, что я чуть не падаю на колени прямо посреди улицы.

Плохо дело.

Я хочу вести себя сдержанно. Хочу выглядеть хладнокровной, спокойной и собранной. Хочу оставаться отстраненной, пока его объяснение не растопит мне сердце. Я не хочу, чтоб его объяснения растопили мне сердце. Я мечтаю, чтобы он сказал что-нибудь такое, от чего мое сердце растает. Полная неразбериха.

И я пускаюсь бежать. Снова. Пытаюсь обогнуть его. Стараюсь побыстрее добежать до своей безопасной квартиры. Я бегу от собственного смущения и страха, и да, от любви, но Джейк охотно отходит в сторону и подхватывает меня сзади. Я борюсь с ним, но он слишком силен; он несет меня к подъезду и рычит мне в ухо: «Дай ключ, Эви», и я, как послушный ребенок, достаю ключ из сумочки и протягиваю ему. Он мой мальчик, но он и мой лев.

И да поможет мне Бог, я люблю их обоих одинаково. Но это не значит, что я прощаю его.

И где этот Морис, когда мне в самом деле грозит опасность?

Джейк открывает подъезд и втаскивает меня внутрь, как будто я вешу не больше чем пачка риса. Ключом с той же связки он отпирает квартиру, опускает меня на пол в прихожей и закрывает за собой дверь.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга: он — тяжело дыша, а я — с яростью.

Наконец он опускает голову и пальцами ерошит себе волосы. Господи, да не делай ты этого!

— Эви, нам нужно поговорить, и немедленно.

— Почему именно ты решаешь, когда нам нужно поговорить? Разве не я должна выбрать время, Джейк? Или мне называть тебя Лео? Или ты отзываешься на оба имени? Хоть здесь скажи правду.

Он на миг закрывает глаза, как будто слишком устал, чтобы возиться с моими настроениями. И разве это не бесценно!

— Эви. Пожалуйста. Мы можем поговорить? Ты меня выслушаешь? Это был какой-то ад. Пожалуйста. Просто скажи, что выслушаешь меня — выслушаешь по-настоящему.

— Ад? О, ради бога, Джейк. Я не хочу усложнять тебе жизнь. Пожалуйста, садись. Может, тебе еще и стаканчик налить? Или пятки почесать? — Я свирепо смотрю на него.

Он вздыхает, как будто я ему страшно надоела.

— Садись, Эви. Сейчас.

Мне хочется на него накричать. Сказать, чтобы шел в задницу. Но вместо этого я слушаюсь его, усаживаюсь на диван, а он продолжает стоять надо мной.

Наконец Джейк выдыхает и проводит рукой по волосам. Опять! Да сколько можно! Я с ума сойду от него. Он тоже плюхается на диван с другого края.

— Если тебе что-нибудь нужно, пойди и принеси. Мы должны поговорить, и это может затянуться надолго. Возьми все, что тебе нужно, чтобы было удобно, а потом сядь на диван.

Я смотрю на Джейка несколько секунд, а затем вздыхаю:

— Я в порядке, Джейк… Лео. Пожалуйста, давай покончим с этим. — Я щиплю себя за переносицу, прогоняя головную боль, которая еще даже не началась.

Он придвигается ближе ко мне, и вдруг я чувствую, что с меня хватит. Его запах, выражение его лица, мои эмоции — тут я закрываю лицо руками и всхлипываю. Джейк-Лео не произносит ни слова, но я слышу, как он подходит ближе, и вдруг я оказываюсь у него на коленях, в его объятиях, и его лицо зарывается в мои волосы.

Я отрываю руки от лица и, задыхаясь, извергаю поток слов:

— Я ждала тебя! Ждала и ждала, а ты просто исчез. Я не знала, жив ты или умер. Я не знала, что ты просто решил начать новую жизнь и списал меня со счетов, или уж не знаю что! И все равно ждала. И, честно говоря, даже себе самой в этом не признавалась до того дня, когда ты вернулся в мою жизнь под другим именем. Я никогда не переставала ждать парня, который бросил меня, как будто меня и не было!

Я всхлипываю, задыхаюсь, мне трудно дышать, но Джейк-Лео просто крепко прижимает меня к своему большому телу и качает, шепча что-то утешительное мне в волосы.

И как этот тип может утешить меня после всего, что было? Ведь это все из-за него.

Но я все равно цепляюсь за него.

Через несколько минут я перестаю рыдать и поворачиваюсь к нему лицом. По его щекам тоже текут беззвучные слезы. Я вытираю их большими пальцами. Затем мои руки оказываются на его лице, пальцы скользят по лбу, крепкому подбородку, скулам, вниз по носу, мои глаза движутся вслед за пальцами, изучают каждую деталь его мужественного лица, и наконец я вижу мальчика, который когда-то там был, точнее, позволяю себе увидеть мальчика, который, возможно, оставался там все время.

Мои руки замирают, я смотрю в его глубокие карие глаза, а потом вдруг оказывается, что мы целуемся. Его язык у меня во рту, и мы стонем, и, когда он стягивает с меня свитер, потом лифчик, трогает мои соски языком, я выдыхаю его имя: «Лео!» Глубокий удовлетворенный рык вырывается из его горла, и внезапно я оказываюсь на спине, а он нависает надо мной и требует: «Повтори».