Миа Шеридан - Навеки твой, Лео

Я тру свои воспаленные глаза, и Николь печально смотрит на меня.

— Это выручало тебя долгое время. Такой механизм выживания.

Я киваю. Мы замолкаем, и Николь морщит лоб.

— А какое было полное имя Лео?

Я пытаюсь вспомнить. Я, конечно, знаю его первое имя и фамилию, но помню ли его второе имя? Потом мои глаза округляются, и я шепчу:

— Лео Джейкоб Маккенна. — Я роняю голову на руки. — Да что же я, совсем слепая?

— Нет. — Николь качает головой. — Это теперь, когда ты знаешь правду, она кажется такой очевидной. Тебя просто… застигли врасплох. Это понятно. Но он должен тебе объяснить. Он должен рассказать тебе, что за хрень, черт возьми, случилась восемь лет назад и почему он солгал о том, кто он такой. А тебе уж решать, примешь ли ты его объяснения.

Я снова ощущаю сложность ситуации, и на моих глазах появляются слезы.

— Я ведь снова потеряю его, да? Или мне самой придется отпустить его. Я не знаю, смогу ли это сделать второй раз. Не знаю, выживу ли после этого. — Боль охватывает меня, и я подношу руку к груди.

— Ладно, не паникуй. Всему свое время. В пять придет Майк. Мы как следует поужинаем втроем. Выпьем вина. Ты заночуешь у нас. Утром тебе станет лучше, и ты сможешь решить, когда будешь готова расколоть своего мальчика-льва. — Николь подмигивает мне.

Боже, как хорошо, что у меня есть она. Друзья — это семья, которую вы выбираете сами. Я никогда так отчетливо не понимала, что уж здесь-то не ошибаюсь в выборе.

Мы ужинаем, рассказываем Майку о сумеречной зоне, в которую превратилась моя жизнь, открываем бутылку вина. Я даже пару раз хихикаю, когда они пытаются рассмешить меня байками о своих провальных подростковых романах.

Майку и Николь удается отвлечь меня, но я знаю, что утром мне придется столкнуться с реальностью, поэтому одалживаю у Николь пижаму и иду спать.

Я забираюсь в кровать и включаю телефон. Четырнадцать новых звонков от Джейка-Лео. Четыре текстовых сообщения, в основном умоляющих меня позвонить ему, и одно голосовое. Трясущимися пальцами я нажимаю кнопку и слушаю.

Услышав его голос в телефоне, я закрываю глаза. «Эви, боже, я… пожалуйста, позвони мне. Я тут с ума схожу. Ты убежала, и я даже не знаю, в порядке ли ты. Детка, пожалуйста, просто дай мне знать, что ты в порядке. Хотя бы это. Даже если ты не хочешь со мной разговаривать… даже если не хочешь иметь со мной ничего общего… — Он делает паузу, и я слышу, что у него прервалось дыхание. — Пожалуйста, просто дай мне знать, что ты в безопасности. Я заходил к тебе, но тебя не было дома, а уже поздно, и я… пожалуйста, будь в порядке». Снова молчание и щелчок.

Слеза катится по моей щеке. Что делать? Я быстро набираю текстовое сообщение из двух слов и отправляю Джейку-Лео: «Я в безопасности».

Пару минут жду, но ответа нет. Я выключаю телефон и засыпаю беспокойным сном.

На следующее утро я просыпаюсь рано, в доме Николь и Майка тихо. Не желая их будить, я быстро пишу записку и бесшумно выхожу через парадную дверь. Я сажусь на автобус, еду домой и захожу в квартиру. Долго стою под горячим душем, а когда выхожу, чувствую, что отдохнула и готова встретить новый день, что бы он ни принес. Я надеваю любимые джинсы и зеленый свитер с рукавами до локтя и воротом-хомутом. Влезаю в короткие коричневые ботинки, собираю наполовину высушенные волосы в рассыпчатый пучок и наношу легкий макияж. Я проделываю привычные действия в каком-то оцепенении, глаза у меня все еще немного красные и опухшие.

Я уже несколько недель не делала серьезных покупок и теперь выхожу из дома в поисках кофе. Я иду в «Старбакс» примерно в двадцати минутах ходьбы от дома и сорок пять минут спустя получаю свою дозу кофеина и даже съедаю половинку черничного маффина, после чего чувствую себя почти человеком.

Я поворачиваю за угол к своему дому и сразу же замечаю темно-серебристый «БМВ» Джейка, припаркованный перед домом. Я медленно иду вдоль квартала, но не успеваю пройти половины пути, как Джейк оказывается передо мной.

Он выглядит ужасно, как будто не сомкнул глаз, и я ничего не могу с собой поделать — мне хочется успокоить его. Засунув руки в карманы джинсов, он смотрит на меня с тоской и растерянностью, его великолепное лицо выражает такую неуверенность, что в животе у меня екает. Этот взгляд, от которого у меня с самого начала отчаянно заколотилось сердце, — в нем весь Лео, мой растерянный мальчишка. Да, он лгал мне, и я знаю, что и сейчас не следует ему доверять, но ничего не могу поделать, сердце так и кричит мне: «Твой Лео вернулся! Он здесь, перед тобой! Подойди к нему. Твой чудо-мальчик здесь. Вот же он!»