Юлия Набокова - Любовь на карантине

Мысль о том, что мы с Дашей жили рядом, грела сердце. Как будто судьба вела нас друг к другу причудливыми тропинками. Это же надо столкнуться в аэропорту в Москве, а потом в Милане, дважды оказаться на одном и том же рейсе, потом по ошибке попасть в один бокс на карантине – чтобы по-настоящему узнать друг друга. Сейчас в ошибке Катюни, которая привела Дашу в мою палату, мне виделась рука судьбы. Что, если совпадения не случайны?

Дорога мягко стелилась под колеса машины, мелькали километры, сокращая расстояние между мной и Дашей, и я мечтал только о том, чтобы скорее обнять ее и больше не отпускать никогда. Из-за того, что я знал дорогу, я не пропустил нужный поворот, хотя указатель был почти незаметен в темноте.

И вот уже я качу по спящей деревне, вспоминая указания Даши. От сельского магазина по прямой, потом налево, следующий деревянный дом за двухэтажным каменным.

Было около одиннадцати, москвичи в это время только возвращаются после театра или ресторана, но деревенские жители ложатся рано. Мало, у кого горел свет. Вот и Дашин дом я сначала проскочил – не заметил соседний каменный дом, погруженный во тьму, и только доехав до перекрестка, понял, что промахнулся.

Развернув машину, поехал медленней, вглядываясь в очертания домов. Как назло, половина фонарей не горели, а спросить было не у кого – все уже спали.

Остановился у дома, похожего по описанию на Дашин. Вышел из машины, заглянул через забор. Дом был старый и неухоженный, совсем не вязавшийся с гламурным образом Даши в Инстаграме. Но в окошке горел свет. Он, не он? Набрал ее номер, чтобы сказать, чтобы выглянула в окно. Но Даша не взяла трубку.

Калитка скрипнула на ветру, словно приглашая. И я зашел во двор, подумав, что если это не дом Даши, то спрошу у хозяев, где ее искать. Все равно они не спят, раз горит свет.

Поднялся по ступеням и занес кулак, чтобы постучать в дверь и окликнуть хозяев. Но дверь распахнулась на ветру, и я ступил за порог.

В коридоре горел свет. Взгляд зацепился за женскую куртку на крючке – красную, как любит Даша. Заглянул в кухню и увидел спящую лицом на столе женщину, от которой разило спиртным. Потряс ее за плечо, но она была мертвецки пьяна. От нее точно не добьешься ответа, где живет Даша.

Чувствуя себя неловко, что вломился в чужой дом, уже хотел уйти, как вдруг заметил на столе красный айфон – как две капли воды похожий на тот, что купил Даше. Повинуясь порыву, взял его в руки и увидел на экране неотвеченный вызов. Даша не занесла меня в список контактов, но я сразу узнал свой номер.

Она же не расстается со своим айфоном ни на минуту. Где же она, почему не отвечает? Я похолодел от нехорошего предчувствия.

А затем из глубины дома донесся грубый мужской голос. Отца у Даши нет, но есть дядя Гриша, который до сих пор преследует ее в кошмарах…

Выронив айфон, я бросился на голос и резко толкнул приоткрытую дверь. Одной секунды хватило, чтобы выхватить из темноты мужика, навалившегося на распростертую на кровати Дашу. Ее белые волосы разметались по подушке, а рука безвольно свесилась вниз, и на миг мне показалось, что она мертва.

Схватив подонка за шкирку футболки, я отшвырнул его как можно дальше от Даши. Раздался грохот падающего тела. А я подхватил Дашу на руки, одергивая задранный свитер, и ощутил ее слабое дыхание. Жива! Только чем-то одурманена.

Даша взглянула на меня затуманенными глазами, как будто не веря, что видит меня наяву.

– Это я, Даш. – Подо мной скрипнула кровать, когда я присел на край, продолжая держать ее за плечи.

Она слабо вздохнула, и по ее щекам покатились две слезинки. Где-то за спиной заматерился мужик, приходя в себя, и мне захотелось размазать его по стенке. Но Даша закинула руки мне на шею и обмякла, прижавшись ко мне, как будто этот жест забрал у нее последние силы.

Подхватив на руки свою драгоценную ношу, я заметил, что Дашины джинсы приспущены. В груди взорвался огненный шар ярости, я готов был разнести в щепки весь этот дом – вместе с тем подонком, который сейчас ползал по полу, пытаясь встать, и грозил мне карой, вместе с той мертвецки пьяной женщиной, которая лежит на кухне и не может защитить свою дочь.

Но Даша так доверчиво прижималась ко мне, что я стремительно вышел из комнаты, торопясь вынести ее на свежий воздух из этого смрада, пропахшего куревом и перегаром. И только оказавшись за забором, я сбавил шаг, баюкая Дашу в своих руках.

Оказавшись на воздухе, она часто задышала, словно пыталась очистить легкие от того дурмана, который проник в ее кровь.