Биби Истон - Рыцарь [litres]

Я моргнула, и по моей щеке, как нарочно, потекла черная от туши слеза.

– И я не привозил ее к твоему дружку, чтобы напасть на тебя, ясно? Я даже не знал, что ты будешь там. Она позвонила мне тем вечером с заправки, крича и рыдая, и сказала, что убежала из дома. Я, блин, ушел с работы, чтобы забрать ее задницу, и она попросила отвезти ее вот туда. Моргай.

Сука.

– Моргай, черт возьми!

Моргание.

– Я туда подъехал, а там этот красавчик увивается вокруг тебя, я не мог этого видеть. Мне хотелось швырнуть его мордой в асфальт и выбить все его ровные зубы на хрен и врезать ногой по башке. Я сказал этому засранцу, что если он еще дотронется до моей девушки, то так оно и будет.

Господи, боже.

– И тут я увидел, что Энджел мчится к тебе, и я… Я чуть с ума не сошел. Я был так зол, у меня в голове помутилось, Панк. Такого никогда не было. Не знаю, что я сделал и куда ее отвез, но, когда я очнулся, я был в машине, вот тут. – Рыцарь ткнул рукой в окно, как бы обводя парковку. – А все сиденье было в ее волосах.

Рыцарь посмотрел на меня, и в его нахмуренных бровях проглядывалось раскаяние.

– Моргни, пожалуйста.

Я моргнула.

– Я решил подождать, когда ты придешь на работу. Я хотел своими глазами увидеть, как тебя привезет этот дерьмовый красавчик. Я хотел знать, осталась ли ты у него ночевать, как оставалась со мной. Спишь ли ты с ним. Но это был не он, да? – Голос Рыцаря задрожал от злости.

Я задергалась в своих путах и промямлила в его руку что-то неразборчивое. Рыцарь отпустил мой рот, позволив наконец говорить. Полная луна и отдаленный фонарь освещали его измученное лицо.

От долгого зажима мои челюсти затекли и теперь ныли. Я медленно, осторожно раскрыла рот и наконец сказала:

– Я не спала с Тревором. И с Тони. Они просто друзья. Мне что, нельзя иметь друзей?

– Такого не бывает, Панк.

– Друзей не бывает? Как ты можешь так говорить? Вот ты же был моим другом.

– Я не был твоим другом. Я был парнем, который хотел с тобой спать. И Тревор тоже.

– Август был моим другом.

– Август умер.

– Ланс был моим другом.

– Потому что он чертов педик.

– Почему ты все время так говоришь?

– Потому что он любит сосать член.

Рыцарь, иди на хрен.

– Тони был моим другом. – В воздухе повис намек.

– Я ни хрена не убивал его. – Даже сморщившись, Рыцарь не смог скрыть обиду, исходящую из его прозрачных глаз. Он не врал. Я была единственным человеком, которому Рыцарь позволял заглядывать под свою броню, и даже я думала о нем плохо. Нет, я ждала от него плохого.

Я сбилась и зачастила, стараясь пояснить свои обвинения:

– Прости, я не должна была… Просто… Я тебе не говорила, но я платила Тони за то, чтобы банда тебя не трогала…

– Что ты делала??? – перебил Рыцарь.

– Я пыталась спасти тебя! Тони сказал, если я пропущу платеж, дело накроется, а я пропустила платеж в пятницу и думала, что он пришел к тебе с бандой Карлоса. Я пыталась тебя предупредить, но ты не отвечал на телефон и не пришел на работу, и я побежала на автокладбище и увидала там машину Тони, прямо на том же месте… ну, понимаешь…

– И ты решила, что я его убил? Ты что, не читаешь вывески, Панк? Власти забрали это кладбище и превратили в полицейскую стоянку. Если машина Тони там, это значит, что его тупую жопу арестовали.

Слава тебе, господи.

– Но, если он в тюрьме, почему он не позвонил Джульет и не сказал ей? Прошло два дня. Она так переживала, что начала на фиг рожать.

– Это не мои проблемы. Моя проблема в том, что человек пропал, а ты сразу решила, что это я его убил.

– Рыцарь, ну, прос…

– Не смей извиняться. Ты права. Я хотел убить Тони, а теперь еще больше хочу. Я хотел придушить Тревора голыми руками посреди улицы за то, что он дал тебе прикурить. Я хотел убить Энджел и так и не знаю, может, я это и сделал. Ты знаешь, кто я. Ты знаешь, что это случится снова. Вот поэтому я сегодня к тебе и пришел.

Я хотела поспорить с ним, сказать, что он не прав, что он не чудовище, но мы уже прекратили друг другу врать.

– Я пришел проститься, Панк. Я записался в Корпус морского десанта. Я уезжаю в четверг, сразу после выпуска.

Я расслышала только « проститься», «десант» и « после выпуска».

Я не могла произнести ни слова. И, понятно, не могла пошевелиться. Мне пришлось просто лежать и осознавать все значение этих слов.

– Когда я на той неделе ударил тебя, я хотел умереть. Той ночью я выпил бутылку виски, уехал в лес и всю ночь просидел с заряженным пистолетом у головы. Но не смог спустить чертов курок. Я хотел, правда, но во мне слишком много злости, чтобы пристрелить себя.