Соро Кет: Сахарная кукла

Она говорила связно, но очень плохо выговаривала слова. Ральф понимал только половину. Согласно показаниям Цукерпу, ее папочка был большой и очень красивый. Он держал в клетке всех, кроме мамы-Греты и самой Виви, и носил длинные платья. Черные.

Когда Ральф уточнил насколько длинные платья, девочка даже слегка обиделась и вытянула ножку в потешном розовом сапожке. Подол, обшитый рюшами, намертво прилип к голенищу.

– Такое. Диинное, как мое. Его все жнають. Его все зовуть отес.

Ральф лишь кивнул, представляя себе мужика, под два метра ростом. Тот был накрашен и облачен в высокий парик, как в травести-шоу. Еще, у него была борода. Густая и ярко-синяя. Одетый в черное платье, украшенное пайетками, он шел через лес, раздвигая ветки вечерней сумочкой и приговаривал: «О-хо-хо!»

Ральф уже еле сдерживал нервный смех. Виви, казалось, не замечала его мучений.

– Гьете папоска велел спать со мной, потому сто Джесси облатно звая, – рассказывала она. – Но я поснувась, а Гьеты нет. И я испугавась… А кьетка ее пустая.

– А где твой папочка? – спросил он, дрожащим от смеха голосом.

– Я не внаю. Позауста! Не босай меня десь!

Ральф выдохнул, растроганный и смущенный. Не мог же он в самом деле ее здесь бросить.

– Не брошу, Виви! – сказал он вслух и раскрыл объятия. Она шагнула в них, обхватив его руками за плечи и спрятала личико на его плече.

Розовый зонт заслонил их от водной мороси.

Его разбудил разговор на кухне.

Звяканье чашек, ложечек, тетины монологи, краткие реплики мужским голосом. Видно, новый священник, из-за которого тетушка двое суток надраивала, без того уже чистый домик, зашел на кофе, как обещал.

С трудом продрав опухшие веки, Ральф посмотрел на часы. Было около трех. Он, вроде бы не простыл, но чувствовал себя ужасно. Странно, что тетя даже не пискнула, чтобы он присутствовал. Обычно, в таких вопросах она строга.

Решив, подождать, пока священник уедет, Ральф осторожно перевернулся на другой бок. Воспоминания душили. Было противно, стыдно и гадостно. Словно он не нашел ту девочку, а украл.

Они условились: Ральф выведет ее на дорогу и Цукерпу покажет ему свой дом. Когда до дороги оставалась пара шагов, из темноты дождя и деревьев, сгустился вдруг доберман без хвоста, со стоячими «бэтменскими» ушами. Ральф никогда не видел таких живьем, но сразу узнал по фильмам и не обрадовался. Собака встала, преграждая им путь; громко залаяла, пританцовывая на месте.

– Черт! – вскрикнул Ральф.

– Гьета! – обрадовалась девочка.

Все остальное вспоминалось как страшный сон.

Вслед за собакой выбежал высокий широкоплечий мужчина в прозрачном дождевике. Он молча выхватил своего ребенка.

– Господи!.. Боже мой! Маленькая моя!

Она уперлась ручками в его грудь:

– Смотъи! Я встьетива Пьинца!

Он посмотрел.

Потом уже, позже, когда Ральф гнал свой велосипед сквозь холодные, острые дождевые струи, он ощущал себя таким грязным, что даже ацетоном не ототрешь. Как тот мужик посмотрел поверх плеча дочери. Спасибо, хоть собаку не напустил!..

– Что вы здесь делаете? – спросил он мрачно.

– Он вдесь меня нашов! – возмутилась дочь.

– Помолчи, Фройляйн! С тобой мы еще о многом сегодня поговорим!

– Э-э, – начал Ральф, хотя собаку и взяли на поводок, спустить ее ничего не стоило. – Я знаю, что это частная собственность… Мы просто поспорили… На слабо, что я в полнолуние пойду в старый замок…

– В самом деле?

– Я просто проспорил, – беспомощно булькнул Ральф. – Я ничего плохого не сделал, честно! Я сам до смерти перепугался, увидев ее в лесу!

– У замка?!

– Я потеявась! – оскорбленно всхлипнула дочь. – Я шва и шва!.. Он павда пеепугався! Но он не бвосив меня в есу!

– Зачем ты пошла туда?

– Потеявась! – крикнула Виви и ударила отца кулачком в плечо. – Ты такой же пахой, как Джесс!

– Идемте, – сказал мужчина, в конце концов и, глубоко вздохнув, посмотрел на Ральфа. – Это очень частная собственность… Я выведу вас.

Выбора не было: или идти за ним, или сыграть ту сцену в кино, где вор пытается обогнать добермана. Молчание, в котором они шагали по главной дороге, было холоднее дождя. Даже малышка перестала болтать, прижавшись к отцу под дождевиком.

Лишь миновав большой задний двор усадьбы, Ральф понял: его провели кратчайшим путем. Внизу виднелась дорога и рощица, в которой он спрятал велосипед. Мужчина остановился, опять вздохнул и глухо выдавил что-то, вроде «спасибо». Ральф был готов поклясться, тот не поверил в призраков и знает, зачем он здесь. Тот взгляд, которым мужчина его рассматривал, был очень красноречивым.