Влад Потёмкин: Жизнь, нарисованная небом

– Ты, живёшь в мире и этот мир как зеркало, – Хранитель продолжал убеждать волчицу. – Он передаёт тебе же твоё изображение. Стоит тебе улыбнуться, и он засияет радужными красками.

Ай улыбнулась.

– Но, если, ты начнёшь, сердишься – хмурость, тут же, появиться тебе в ответ.

Волчица слушала его внимательно, после общения с ним, её уже не так тянуло к людям. В стае её не хватало именно вот такого рассудительного, все понимающего, здравого общения.

– Подойди к ручью. Погляди в него, и ты увидишь своё отражение. Улыбнись, в благодарность за испитую воду, и ты увидишь, как засияет твоё лицо?!! И ручей зазвенит по-особенному, и вода станет, ещё – вкуснее и слаще.

Ангел и Ай беседовали на опушке, как из глубины лесу, донёсся протяжный скучающий вой.

– Это он по тебе тоскует?!! – подзадорил её Хранитель.

Волчица промолчала. Вожак поздней осенью потерял спутницу жизни и должен был в преддверии гона выбрать себе новую супругу. Он был явно не равнодушен к Ай.

– Ты, можешь стать матёрой волчицей!

Она не хотела слушать его намёков.

Ангел-Хранителя тревожила преждевременная тяга Ай к людям. Это была опасно, она ещё не была готова вступить совершенно иную, в совершенно другую жизнь. Для этого, ей надо прожить ещё какое то время в её нынешней среде обитания. А для этого ей надо отвлечься, от её навязчивой идеи ходить в деревню, ходить к людям. Всех её забот о стае было не достаточно, чтобы загрузить всё её свободное время и найти тот самый отвлекающим манёвр.

– Ей надо завести семью, – решил Хранитель – волчата всецело поглотят её свободное время и помогут скоротать, так необходимое, для её окончательного перевоплощения к другой жизни время.

– Волки же не плохие собеседники?!! – продолжил Ангел, выбранный им курс убеждения.

– Да, – согласилась с ним Ай.

– Может, ты, услышишь его, – предложил он, слыша, как Вожак старается, изливая воем свою одинокую грусть.

Волчица продолжала хранить молчание в адрес намёков гостя.

– Ты, подумай, – предложил он на прощание и улетел.

О правителе Хальве Ирвинге можно сказать следующее – человек он был ветряный и не далёкий, думая лишь о пирушках, викинг набегах и женщинах. Когда-то, ещё в детскую пору, он мечтал жениться на красавице Идэн и с сыновьями покорять новые земли! И страны!! И даже сам Рим!!! Всё возможно бы – так и было, по крайней мере, всё к этому шло. Но, из-за несусветной бедности – по настоянию отца, ему пришлось жениться на Изольде – старой долговязой женщине по прозвищу «Верста Из», дочери богатого бонда Филиппа по прозвищу «Скряга». Но, все в округе его звали – Филипп «Богатый», во избежание неприятностей. «Из» ни кто не хотел брать замуж – из-за её не складности и ужасного характера. Жизнь обделила её заботой и нежностью, зато с избытком наделила скупостью и ненавистью к окружающим. Жили Хальв и Изольдой, сжав зубы, в атмосфере взаимного призрения, обид и не понимания. Она осыпала мужа таким порывом ненависти, причём без причинной ненависти, с добавлением зубного скрежета и вулканической ярости, что казалось – вот-вот запахнет жареным, как у последней черты. Властная «Из», не желающая ни с кем и ни с чем считаться, жила по своим убеждениям и правилам, порою даже ей самой не понятным.

Младший Ирвинг, во избежание конфликтов пропадал на охоте и пирушках и не заметил, как превратился в нервного, вечно пьющего и разгуливающего по ночам лунатика, где-нибудь у себя, на затерянной в глуши охотничьей избушке. После свадьбы, Хальву казалось, что все ярлы подтрунивают над ним – за глаза конечно, но он думал об этом беспрестанно, эти мысли переросли в ярость на всех женщин, какие только встречались на его пути. Чтобы, хоть как-то – компенсировать свою, как ему казалось ущербность – он, при дележе военной добычи, брал ни драгоценностями и прочими богатствами, а персонами женского пола, которых и расселял по своим резиденциям. Отчего и был прозван «Штаны Нараспашку». Пиры, походы и утехи любви – эти три столпа и стали составляющими его жизни. Порою перебор милых дам был настолько велик, что охватить всех ему было не под силу. Помимо основного своего предназначения, захваченные на войне особы, трудились на тяжёлых сельскохозяйственных работах, без каких бы на то привилегий. Редчайший случай, когда кто-то из наложниц выделялся в приближенную тиру, на которую помимо всего прочего – возлагались ещё и обязанность ключницы – смотрительницы дома.