Влад Потёмкин: Жизнь, нарисованная небом

Буро-кроплёный, чёрно-серый верх ухажёра казался ей смешным, а вечно выгадывающая лукавость – отталкивающей. А самое главное – в его громко завывающем голосе не было интимности и если бы не странствующая, вместе с ней Буль-Буль, то ей было бы совсем плохо.

Но, Ай решила не обижать койота, давая ему возможность – самому во всём разобраться.

Однажды, она решила взять его с собой к Буль-Буль. Подсунув морды под шкуры, Ай как обычно поздоровалась, а койот увидев вчерашние подарки волчицы в чуме, тут же попытался их стащить, но получив от Ай удар хвостом «поленом» взвизгнул и скрылся на просторах тундры. Больше она его к себе не подпускала, а подарки, которые она оставляла у входа в чум, лежала и охраняла, пока их не забирала к себе в жилище хозяйка.

Койот, на всё это, посматривал со стороны, полный расстроенных чувств и не понятно отчего больше – от потери Ай или от исчезнувших угощений, под пологом конического шатра.

Ай, может быть бы и, привыкла к койоту и даже перевоспитала его, но Ангел-Хранитель, видя, как она тонет в сомнениях, велел ей возвращаться в стаю волков. И она, опять, принялась кочевать из стаи, в стаю ища своё место под солнцем.

– Ты, не хочешь здесь оставаться? – спросил Ангел, глядя в золотисто-оранжевые глаза Ай.

– Нет.

– Почему?

– Не знаю.

– Это не ответ.

– Я не вижу, что это моё. Каждый год одно и то же. Я устала ждать, но того – кого бы я хотела встретить – не встречается на моём пути.

– А как тогда быть?

– Не знаю.

– Но, ты, встречала на своём пути не мало особей из волчье-псовой породы: койоты, лисы, песцы, волки тибетские, волки японские и что – ни кто не вызвал в твоём сердце содрогания?

– Нет…

– Совсем никто?..

– Тогда уж собаки?!

– Собаки? – удивился он, зная её неприязнь к домашним псам. – А почему собаки?..

– Они живут рядом с людьми.

– А это к тебе, какое имеет отношение?!!

– Мне нравиться быть рядом с людьми.

– И что тебе в них нравиться?

– Всё!

– Всё?..

– Да, всё!.. Мне нравиться их манера. Нравиться наблюдать за ними.

– Рано… – задумчиво вымолвил гость и осёкся.

– Что значит – «Рано?», – не поняла его Ай, но постеснялась уточнить, что же он имел в виду.

– Но, ведь у волков обширный диапазон звучания?! Он, если и уступает, кому бы то ни было, то только человеку. Волк может выть, рычать, ворчать, страдать… – Хранитель попытался в очередной раз склонить её, чтобы она всё-таки присмотрелась к положительной сущности волков.

– Да!.. Он может: страдать, радоваться, огорчаться, лаять и визжать!.. И, что?!! – Ай могла бы до бесконечности перечислять достоинство волков, но она не видела в этом ни какого смысла.

– Значит, ни кто не нравиться?

– Не нравиться.

– Ты, останься!.. Побудь!.. Порассуждай!.. И прими решение! Но, помни – ни кто тебя не неволит!..

– Хорошо!.. – согласилась она, заранее зная, что уйдёт из стаи.

Ай прекрасно понимала, что стае без неё будет не легко – она может быть, ещё и поэтому, переходила из стаи в стаю, чтобы поддержать волков в трудную минуту выживания.

Психологическое состояние Ай было настолько высоко, что она даже в состоянии крайней напряжённости никогда не теряла дух самообладания, здраво принимая решения и умело ориентируясь в обстановке чрезвычайной опасности. Однажды, стая попала в засаду. Охотники приближались, всё ближе и ближе, они постукивали палками по деревьям, с каждым шагам выражая своё превосходство. Волки беспомощно крутились в периметре обнесённых красных флажков, скулили и не знали, что делать. Панический страх животных перед огнём был настолько велик, что они в полном бессилии, поджав хвосты, прижимались к земле, выражая слабость и не способность, чтобы то ни было предпринять для своего спасения. Когда, уже отчётливо, стали видны лица людей, Ай навалилась всем телом на молодой ствол дерева, прижимая им пугающую тетиву «огней». Один за другим, цепь угрожающих, огненно-красных флажков, скрывалась в глубоком, белом, пушистом снегу. Вся стая, тут же, ринулась в образовавшийся спасательный коридор, а вслед за ними и она сама.

Во время коллективной охоты, в стайные чувства волков Ай внесла распределение ролей. Часть стаи выгоняли добычу на засаду. Когда животное попадало в западню, к завершающему действию приступали свежие, совершенно не измотанные волки, поджидавшие жертву в ловушке.

Но бывало и так, что жертва, обессилев, даже не добиралась до скрытого резерва. Тогда гонщики брали её в кольцо и, нападая с разных сторон, продолжали изматывать несчастное животное. За это время, к месту схватки подтягивались триумфаторы сражения. По началу, волки из засады нападали на жертву поодиночке. Они продолжали гнать её, как бы разведывая её состояние и возможности, а опробовав и рассчитав силы испуганного, изнеможённого животного, нападавшие как по команде – набрасывались на жертву разом, валили её к земле и, тут же, на помощь спешили отдохнувшие волки-загонщики. Противостоять навалившейся своре было не возможно. Такая тактика обычно применялась на крупного зверя – лося, зубра или кабана-секача. На быстрых оленей Ай предлагала другую тактику – гонять жертву по кругу, время от времени меняя преследователей. Так, не давая оленю передыха, они загоняли его до полного изнеможения. Тактика измора была самая безопасная и не требовала много сил, и применялась чаще всего тогда, когда волки и сами были изнеможённые долгим голоданием.