Рани Маника - Земля несбывшихся надежд

— Они заболели и не могут отправиться в дорогу, поэтому они останутся со мной еще на несколько месяцев, — бодро объявила она моему удивленному мужу. — Когда им станет лучше, я сама отвезу их в Малайю, — продолжил ее музыкальный голос.

Айя беспомощно огляделся вокруг, как заблудившийся слоненок.

— Я не могу уехать без них, — в отчаянии произнес он.

— Ты должен, — настаивала она. — У них ничего серьезного. С ними ничего не случится, если они еще несколько недель побудут со мной. Ты же знаешь, как я их люблю. Никто лучше меня не сможет о них позаботиться.

В течение целой минуты мой муж стоял в нерешительности. Все вокруг смотрели на него. Лицо тети Пани выражало победу, когда он наконец-то взял в руки небольшой чемоданчик, стоявший рядом со мной, собираясь подняться на борт. Невероятно, но он был готов оставить их здесь. Для меня, как и для всех остальных, было очевидно, что загадочная болезнь детей была не более чем какой-то уловкой. Почему он не стал настаивать, чтобы кто-то поторопился и привез его детей? Я молча пошла вслед за мужем, ничего не понимая. Тетя Пани чего-то недоговаривала. Я ясно это чувствовала, но где-то внутри у меня была мысль о том, что так будет даже лучше. Я видела своих пасынков на свадебной церемонии. Они были как две уменьшенные копии своего отца. У них было ленивое выражение лица, и двигались они до раздражения медленно. Мне не понравилось то, что Пани одержала победу, но еще больше меня страшила мысль о необходимости жить со своими простоватыми пасынками.

Я повернулась и поцеловала маму в лоб.

— Я тебя очень люблю, — сказала я.

Она обхватила мое лицо ладонями и посмотрела на меня долгим и тяжелым взглядом, как будто бы хотела запомнить каждую черточку моего лица, потому что она уже знала, что это последний раз, когда она видит и прикасается ко мне. Что мы никогда больше не увидимся с ней.

Уже с корабля я видела, как моя мама стояла на берегу и по мере того, как корабль уходил в море, уменьшалась в размерах. В конце концов ее зеленый платок уже нельзя было различить в толпе провожающих, которые еще продолжали махать руками.

О, наше морское путешествие…

Это путешествие было настолько ужасным, что просто не поддается описанию. У меня почти все время была лихорадка, кружилась голова и тошнило так сильно, что казалось, желудок просто хотел выпрыгнуть из меня. Иногда я чувствовала себя настолько плохо, что хотелось умереть. Мой муж лежал как недвижимая и потому сама такая же беспомощная скала рядом со мной, в то время как я, как змея, извивалась на постели, пытаясь спастись от тошноты. Болезненно кислый запах преследовал меня везде. Он чудился мне в волосах, в одежде, В постельном белье, в дыхании — он просто был повсюду. Я чувствовала его даже в липком морском воздухе на палубе.

Я проснулась в кромешной темноте от отчаянной жажды и почувствовала нежные прикосновения чьих-то рук к своему лбу.

— Ама, — слабо позвала я. Находясь в полной прострации, мне показалось, что это моя мама пришла, чтобы ухаживать за мной. И я улыбнулась ей. Но мне в глаза смотрел мой муж с очень странным выражением лица. Застигнутая врасплох пониманием того, что это не мама, я моргнула и уставилась в пустоту, не в силах вновь взглянуть на него. Во рту все пересохло.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил мой муж.

Стена была разрушена.

— Пить хочется, — хрипло ответила я. Он повернулся, и я увидела, как он налил мне немного воды. Я пила воду и смотрела на его лицо, излучавшее доброту. Все оставшуюся жизнь я помнила этот момент, потому что никогда больше не видела в его глазах такого откровенного желания.

На лазурном небе не было ни облачка, а морская гладь была спокойной и прозрачной, и от нее отражались солнечные лучи. Задумчиво глядя в зеленую глубину моря, я думала о загадочных городах с великолепными дворцами, которые служили жилищами для могущественных полубогов, ослепительными минаретами и причудливыми морскими цветами, о которых рассказывала мама и которые я скоро увижу. А на самом корабле десятки людей стояли под мачтами и внимательно вглядывались в приближающийся берег. Воздух дрожал, как будто бы тысячи птиц хлопали крыльями. И для меня это были крылья надежды.

Для моих неискушенных глаз бухта Пинанг показалась очень волнующим местом. На берегу находилось больше людей, чем я видела за всю свою жизнь. Они казались мне колонией муравьев, бегающих по муравейнику на песчаной дюне. Да и сами люди показались мне странными. Я смотрела на них в простодушном изумлении.