Мария Рыбкина - Я снимаю чёрные очки. Позволишь обмануть себя – дорого заплатишь

Одноклассники почти все сидели тихо, уткнувшись в учебники.

– Сегодня перед вами был девятый «Б», – интригующе объявила историчка и сделала пару шагов к доске. – Ты хочешь сказать, что это Антон с девятого «Б» рисует сердечки на парте?

В классе снова пробежался сдавленный смешок. Лицо женщины исказилось в ехидной улыбке, и она отправилась к своему рабочему месту.

Вдохнув побольше свежего воздуха, она продолжила:

– Я за обязанностями слежу тщательно. И всегда проверяю чистоту на партах! Что там Антон у нас написал?

Она выдержала паузу, ожидая ответа, но ответа так и не последовало.

– Угу… Снова молчишь… а теперь, Свэточка, – учительница высокомерно посмотрела на неё и указала на ведро с тряпкой. – Возьми тряпку и стиральный порошок. Я хочу, чтобы ты вылезала все парты.

Света замешкалась, но осталась на своём месте.

– Что я сказала?! – гаркнула женщина. – Встала и пошла, драить парты! Ты что, урок хочешь сорвать?

Света побежала за тряпкой, еле сдерживая слёзы. В классе стало шумно: дети обсуждали их конфликт между собой. Разъярённая Анна Юрьевна, пытаясь добиться тишины, со всей силы стучала по столу своим толстым ежедневником в тёмно-зелёной обложке.

– Тишина в классе! Продолжаем урок. Так, что у нас там.

Она взяла в руки учебник и, листая, ворчала: «Пол-урока прошло, а мы только в начале».

– Урок срываете вы! – неожиданно раздался уверенный голос Никиты с последней парты ряда у стенки.

– Что ты сказал?

Все в классе замерли. Через мгновение она уже стояла над ним. И, хитро прищурив глаза, вызывающе спросила:

– Я не расслышала. Повтори.

– Что вы пристали к этой Анискиной?

Он сидел вразвалочку, жуя жвачку, и нагло смотрел ей прямо в глаза.

– Ого… Ты у нас защитник что ли?

Учительница немного обомлела, хоть и пыталась это скрыть. Внезапно она переметнулась на стоящую у доски Свету. А та, вместо того чтобы выполнять указание исторички, с интересом наблюдала за происходящим.

– Анискина! Ты что не знаешь, где у нас стиральный порошок?

Света уже хотела что-то сказать в своё оправдание, но решила этого не делать. Она растерянно бросилась в поиски порошка.

– Ну, и мямля же ты! – пробурчала учительница и пренебрежительно скорчила лицо. – Стиральный порошок лежит на подоконнике. Возьми порошок и иди уже отмывать парты! Все до единой.

– Оставьте её в покое! – снова вмешался парень. – Вы не выполняете свои обязанности.

– Кривцов! Как ты смеешь со мной так разговаривать?!

– А как вы, многоуважаемая Анна Юрьевна, смеете с нами так себя вести?

Он выпрямил спину и сложил руки, как примерный ученик.

– Вам нужно детей учить. А вы что делаете?

– Ты что, думаешь, я буду отчитываться перед тобой? – нервно засмеялась она.

– Ну, да. Вы же мое время тратите впустую. Вам за это заплатили. Мы же не на уроке уборки?

– Не смей меня учить! – захлёбываясь от эмоций, процедила та. – Ты кто такой, чтобы мне говорить как себя вести на своём же уроке? И быстро выплюнь жвачку!

– Анна Юрьевна, вы всегда будете от темы уходить?

Он угрожающе приподнялся на локтях к ней навстречу. И вынув изо рта жвачку, бросил её в урну.

– Я хочу узнать про Бородина! Я требую продолжение урока!

Анна Юрьевна с оскалом смотрела то на белый комок резинки, лежащий у урны, то на Никиту.

– Ты не попал! – взвыла женщина.

От злости у неё слегка затрясся подбородок, и она грозно бросила свой ежедневник на парту мальчика. Схватив его дневник, она сквозь зубы прошипела:

– Я тебе устрою сладкую жизнь! – потто громко заявила: – Значит так! Слушайте все. На следующий урок вы все пишете контрольную работу. Скажите «спасибо» Анискиной и Кривцову. Вы должны выучить параграфы… Открывайте дневники и записывайте.

Пока дети шумно открывали дневники, она повернулась к Никите.

– А ты иди и выкинь в мусорку свою дурацкую жвачку! Даже попасть не смог. И с кем ты решил тягаться? Недоумок! Всё! Завтра жду тебя с родителями к директору. Посмотрим, как они будут оправдываться.

– За что им оправдываться-то? – усмехнулся парень. – За правду?

– За то, что вырастили будущего зека.

В классе образовалась напряженная тишина. Слова как удар по лицу боксерской перчаткой отразились на его лице, но он всё же попытался улыбнуться. Парень пренебрежительно за самый краешек вернул ей ежедневник и спокойно сказал:

– Это ваше. Заберите. Если я и буду на зоне, то в этом виноваты будете исключительно вы. Вы нас научили как нужно с людьми по-зверски общаться.