Дженис Хадсон - Посланник судьбы

Оправившись от первоначального страха перед перспективой остаться в больнице, Фэйф запротестовала:

– Мне никогда не приходилось лежать в больнице.

Доктор Хинтон улыбнулся и легонько похлопал рукой по ее круглому животу.

– Ошибаешься. Я прекрасно помню, как ты горланила всю ночь в палате для новорожденных и не давала спать другим младенцам. К тому же, для твоего будущего ребенка так будет лучше. И нам спокойнее…

Фэйф жалобно вздохнула и отрицательно покачала головой. Доктор рассмеялся.

– Фэйф, ты даже не понимаешь, что теряешь. Может, ты напишешь об этом статью в «Реджис… – Он осекся, виновато поглядев на нее.

– Да, в «Реджистер». – Ее голос звучал глухо и безжизненно.

– Прости, я сказал, не подумав.

Ее вдруг наполнила решимость.

– Не волнуйтесь, доктор. Мы потеряем один выпуск, но не больше, это я вам обещаю.

Почувствовав необычный прилив сил, про себя она поклялась, что не пропустит ни одного выпуска. Свежий номер может выйти и на одном листе. По крайней мере, материала для него предостаточно.

Когда врач вышел, чтобы сделать записи в истории болезни Фэйф и оформить ее ночное пребывание в больнице, медсестра Моника Гонсалес помогла ей облачиться в халат, поразивший ее своей расцветкой. Фэйф поморщилась. Увидев выражение ее лица, Моника весело рассмеялась.

– Привыкайте к этому цвету. Вам придется щеголять в подобном наряде в ближайшем будущем. – Она многозначительно кивнула на живот Фэйф, похожий на огромный арбуз.

– Как вы его называете?

– Мы зовем его, – Моника неожиданно смутилась, – «цвет детской неожиданности».

– Да… подходящее определение.

Когда Фэйф переоделась, медсестра укрыла ее и позвала в палату Чарли Маккомиса.

– Позовите еще Далтона Макшейна, – не очень уверенно добавила Фэйф.

Разговор с ним не стоило откладывать. Чем скорее она поблагодарит его, тем быстрее он исчезнет из ее жизни. Несмотря на испытываемую ею признательность и чувство безопасности, которое она ощущала рядом с этим мужчиной, Фэйф не хотела иметь ничего общего с человеком по имени Далтон Макшейн.

– Фэйф, – в дверях показалась голова Чарли, увенчанная рыжей шевелюрой. – Как ты?

– Нормально, спасибо. Привет, Гарри! – Она приветливо кивнула вошедшему вслед за Чарли шерифу.

Далтон зашел в палату последним. Когда Фэйф встретила взгляд его серебристо-серых глаз, ей показалось, что комната и лица окружавших ее людей поплыли перед ней. Ей стало нечем дышать, но она как будто не замечала этого. Рядом с ним она чувствовала неловкость, но, как ни странно, эта неловкость была ей приятна. И не имела никакого смысла.

После продолжительной паузы, заметив любопытство и удивление в глазах Чарли и Гарри, Фэйф наконец смогла выдавить из себя.

– Мистер Макшейн, как я понимаю, вы спасли мне жизнь. – Ее голос внезапно сорвался.

Далтон в ответ едва заметно наклонил голову.

– Мне кажется, просто поблагодарить вас будет недостаточно, – справившись с голосом, продолжила Фэйф.

– Вполне достаточно, – мягко прервал ее Далтон, – я просто сделал то, что на моем месте сделал бы любой.

– Ты можешь рассказать нам, что случилось, Фэйф? – вмешался в разговор Чарли.

Хотя в палате было довольно прохладно, Фэйф вдруг стало жарко. Она не могла оторвать взгляд от глаз Далтона, словно зачарованная.

– Фэйф? – с беспокойством окликнул Чарли. – С тобой все в порядке?

– Что? О, прошу прощения, я прослушала.

– Не извиняйся. У тебя был тяжелый день. Чудо, что ты вообще осталась жива. Ты можешь рассказать, что произошло? Что-то испортилось в фотолаборатории? Ты не чувствовала странных запахов, например, газа? Или, может быть, тот старый обогреватель…

– Нет, дело не в обогревателе, – резко ответила Фэйф. В ее сознании с кристальной четкостью предстала картина взрыва, глубоко врезавшаяся в мозг. – Не было и утечки газа. Это взорвалась бомба.

Чарли и Гарри обменялись взглядами, но Фэйф невольно посмотрела на Далтона Макшейна. Он вовсе не выглядел удивленным ее смелым заявлением, как, впрочем, и полицейские. На лице Гарри была написана подозрительность.

– Я же говорил, что не хочу браться за эту работу, – забубнил свое Чарли. Ему совсем не улыбалась мысль взять на себя ответственность за ведение столь серьезного расследования.

В палате воцарилась минутная тишина, которую нарушил Далтон.

– Что заставляет вас думать, что это была бомба? – обратился он к Фэйф.

Фэйф с трудом сглотнула, поморщилась от саднящей боли в горле.