Барбара Брэдфорд: Женщины в его жизни

Максим пересек беломраморный, устланный коврами холл, вошел в лифт и поднялся к офису Алана Трентона на шестой этаж. Он постучал, дверь открыла секретарша Алана, работавшая со своим шефом многие годы. Увидев Максима, она тепло улыбнулась ему.

– Добрый вечер, мистер Уэст. Ах, простите, дорогой. Я хотела сказать: сэр Максимилиан!

Оставив в стороне ее извинения, Максим одарил секретаршу ослепительной улыбкой.

– Привет, Эвелин, – сказал он, высвобождая руки из рукавов пальто.

Она проводила Максима в кабинет Трентона, сообщив на ходу:

– Он ждет вас.

Алан Трентон стоял у низкого чиппендейловского буфета красного дерева с бутылкой «Брют» в одной руке и старинной серебряной чашей в другой. Ровесник Максима, он выглядел старше, ибо был толст, среднего роста, и хотя и светловолос, но уже с залысинами.

– Максим! – воскликнул он, и в его бледно-голубых глазах отразилось явное удовольствие.

Он со стуком поставил бутылку на буфет и поспешил навстречу гостю, пожал руку Максиму и полуобнял своего старинного любимого друга.

– Рад тебя видеть, – сказал он.

– И я тебя тоже. Давненько мы не виделись, и все по моей вине.

– Ничего страшного, я все понимаю, – просиял Алан. – Я знаю, я мог бы сказать это по телефону, но мне так хотелось выразить это лично. Поздравляю, Максим. Давай… в твою честь!

– Спасибо, Корешок, – сказал Максим, называя Трентона прозвищем, которое присвоили ему в школьные годы. – И кто бы мог подумать, а?

– Я мог, Граф, вот кто, – отпасовал реплику Алан, употребив в свою очередь кличку, которой наградил Максима лет тридцать тому назад. – И спасибо тебе за то, что отозвался сразу и пришел. Я знаю, как ты дико занят.

– Так по какому же случаю я здесь? – Во взгляде Максима сквозило любопытство, темная бровь приподнялась.

Трентон не торопился с ответом. Он опять подошел к буфету и взял бутылку.

– А что, если нам принять капельку игристого, старина?

– Спасибо, но вроде не с чего, – начал было Максим, однако, сообразив, что шампанское в его честь, поспешно добавил: – Впрочем, почему бы и нет? Но, в самом деле, только капельку.

Максим наблюдал, как Трентон разливает шампанское, и ждал, когда же приятель подойдет к теме их встречи. Однако Алан продолжал молчать, и Максим, выйдя на середину кабинета, принялся осматривать интерьер.

Алан только недавно завершил отделку офиса, и Максиму понравилось то, что он увидел: приятель сумел создать атмосферу уюта и изящества. Стены обшиты сосновой панелью, изящный английский антиквариат расставлен со вкусом, буколические пейзажи в резных золоченых рамах дополняют убранство помещения для посетителей. Сказалось давнее пристрастие Трентона к старинным вещам, переросшее впоследствии в серьезное и дорогостоящее увлечение. Он стал известным коллекционером, завсегдатаем аукционов и страстным приобретателем. Н-да, промотать все свои нефтедоллары, заметил про себя Максим, прибыли с нефтепромыслов на Северном море. А еще промыслы в Техасе. Он подбил Алана на разработку своих собственных идей, уговорил шире развернуть дело семьи Трентонов после того, как Алан перенял бразды правления из рук отца. К тому же поддерживал приятеля и морально, и финансами. Сочетание всех этих факторов дало результат, и на протяжении последних пятнадцати лет Алан процветал, в прямом смысле слова, что необычайно радовало Максима.

Трентон поднес Максиму чашу с шипучим напитком. Друзья чокнулись, и Алан сообщил:

– Пьем за твой титул. Владей им в добром здравии, старина.

Максим не мог удержаться от смеха.

– Спасибо, Корешок, а теперь – за тебя! – Он пригубил охлажденное вино, ему понравилось. Сделал еще глоток и спросил: – Алан, в честь чего все это? Скажи, наконец.

Трентон уставился на него пытливым взглядом.

– Тебя не прельщает роль «белого рыцаря»?

Максим вытаращил глаза. Вот уж чего он ожидал менее всего.