Альберто Альварес: Роза Дюруа

«Вам и в зеркало не надо смотреться, — смеялась мать. — Причесывайтесь, глядя друг на дружку!»

Особенно хороши они были на теннисном корте: действительно, казалось, будто только один из них играет в стенку, а стенкой служит зеркало.

Несмотря на урон, нанесенный семейству лиценциатом Федерико Роблесом, который, подобно червяку, выгрыз изнутри «яблоко Линаресов», состояние, оставшееся потомкам славного рода, все еще было внушительным.

С чувством омерзения вспоминал Рикардо лиценциата Роблеса, которого властная Дульсина наняла управляющим. Он исполнял все, что она приказывала, хитро обводя вокруг пальца братьев и сестру Кандиду.

Соблазнив тихую Кандиду, он трусливо отказался от нее, едва узнал о ее беременности, и тут же «переключился» на старшую сестру — Дульсину, которая, догадавшись, что Кандида беременна от Федерико, столкнула сестру с лестницы.

Потеря ребенка помрачила разум Кандиды, что позволило Дульсине, при содействии знакомого врача, упрятать ее в лечебницу для душевнобольных.

Ценой больших усилий, с помощью друга-адвоката, который провел специальное расследование, Рикардо вывел лиценциата на чистую воду.

Но его судьбу грязного мошенника предрешило не правосудие, а его похотливость донжуана: узнав о том, что муж ей изменяет, Дульсина, совершив неудачное покушение на одну из его любовниц, собственноручно прикончила супруга.

Ужасным было и то, что судьба уготовила ей самой.

Если бы не мажордом Руфино, своевременно сообщивший в полицию о том, что Дульсина вознамерилась спалить собственный дом, братья не сидели бы сейчас в этом саду.

Вовремя подоспевшая полиция и пожарные, штурмовавшие цитадель Линаресов, не смогли, однако, предотвратить трагедию, произошедшую в стенах дома: служанка Леопольдина, верная пособница Дульсины во всех ее кознях против родных, в страхе за свою жизнь плеснула в лицо хозяйке кислоту!..

О Дульсине и говорили братья, сидя у бассейна в саду своего дома.

— Все-таки мне жалко ее, — сказал Рикардо, откладывая в сторону свежий номер столичного журнала «Макрополис» с репортажем из женской тюрьмы, где была помещена фотография «Неизвестной» заключенной, лицо которой было скрыто под темно-зеленой марлевой накидкой.

— А у меня нет к ней жалости, — ответил Рохелио, вставший, чтобы немного сдвинуть укрепленный на штанге с шарниром шатер большого солнечного зонта. — И не потому, что она третировала нас с тобой… Но подумай, Рикардо… Лишить родную сестру ребенка!.. Натравить Леонелу на Розу!..

Об этом эпизоде Рикардо вспоминал с ужасом и стыдом.

С Леонелой Вильярреаль, которая долгие годы была влюблена (или полагала, что влюблена) в Рикардо как в человека своего круга, считая его «идеальной партией», он изменял Розе (да и только ли с Леонелой!), чтобы забыться и забыть ее, когда считал, что она ему неверна…

В тот день обезумевшая от ревности, подогреваемая Дульсиной Леонела на машине преднамеренно сбила Розу и погибла сама, застряв на железнодорожном переезде в момент приближения поезда…

Рохелио едва успел на аэродром, чтобы оповестить брата, навсегда покидавшего Мексику, о случившемся.

С чувством невыразимого стыда вспомнил Рикардо едва живую Розу, простиравшую к нему руки с больничной койки. Только здесь, на рубеже жизни и смерти, открылась ему вся искренность и чистота ее любви к нему и то, что ребенок, которого она носила, — его ребенок.

Врач еле-еле оторвал его от любимой. Рыдая, умолял Рикардо спасти ее и ребенка…

Если бы он поверил ей раньше!

— Рохелио, как бы там ни было, я предприму усилия, чтобы взять Дульсину на поруки…

— В своем ли ты уме, Рикардо!

— Мы Линаресы, и не должны забывать об этом.

— Да, мы Линаресы и не должны забывать о том, что бесчестье позорит наше имя! А сестра наша — исчадие ада!

— Людям свойственно ошибаться… Судьба достаточно жестоко обошлась с ней. Нестарая еще женщина с таким лицом…

— Почему бы тебе не выступить по телевидению с циклом проповедей? Ты бы пользовался большой популярностью в тюрьмах!

— Рохелио, конечно, Дульсина мало переменилась… Кандида, которая на прошлой неделе навестила ее в тюрьме, сказала, что она проклинала ее и нас последними словами… И все же это рычание раненой тигрицы…

— И ты хочешь ее вылечить? Учти, раненый зверь опаснее здорового…

Именно в этот момент над оградой сада появилась голова в надвинутой на лоб старой бейсбольной кепке. Следом обнаружился и весь ее носитель — подросток в дырявых джинсах и широкой пестрой рубахе с поднятым воротником. Не замечая сидящих неподалеку братьев, правонарушитель потянулся к ветке раскидистой сливы и преспокойно начал срывать самые спелые плоды.