И все же время от времени она возвращалась в «затерянный город», по кривым улочкам которого перетаскала столько чужого белья. Только ее изнурительная работа прачкой позволяла им с Розитой хоть как-то сводить концы с концами, пока та не стала прирабатывать, поначалу официанткой у сердобольной Сорайды, куда ее привела Эрлинда, а после в магазине игрушек, хозяин которого дон Анхель де ла Уэрта, безнадежно влюбленный в Розу, делал все возможное для того, чтобы, не раня самолюбия гордой «Дикарки», помогать ей не только деньгами, но и добрыми советами…
Четыре мексиканки — рассудительная Томаса, шумливая Каридид, таинственная Сорайда и улыбчивая Эрлинда, каждая со своей нелегкой судьбой, — сошлись за старым колченогим столом в квартирке Томасы, чтобы порадоваться удаче своей любимицы Розы — после всех перипетий и треволнений, наперекор всем интригам и наговорам дьявола в юбке, Дульсины, сестры Рикардо, Роза стала его женой!
Бедная — женой богатого!
Дикая — женой воспитанного и образованного!
Чистая — женой искушенного в любви ловеласа!
В этом яростном сражении двух существ порукой им была любовь. Мог ли знать Рикардо в самом начале их встречи, когда он скоропалительно женился на золушке (а сделал он это лишь для того, чтобы насолить властной самодурке Дульсине), что Роза всецело завладеет его сердцем и разумом?
— Если бы ты знала, Роза, как я рада за тебя, — сказала Сорайда. — Могла ли я подумать, когда ты носилась в своем старом платьишке между столиками в моей таверне, что судьба смилостивится над тобой.
— Дева Гваделупе знает, кому помогать! — сказала Томаса. — Хотя будь я на ее месте, я бы Розе такую взбучку задала!
— Хоть ты и дева, — засмеялась Каридад, — да только не Гваделупе!
— Виданное ли дело — замуж выходить у нотариуса!..
— Ма! Так это было в первый раз, когда он понарошке на мне женился!
— Вот и наказал Всевышний тебя и твоего Рикардо…
— Р-р-рикар-р-рдо! — завопил как оглашенный попугай Креспин над самым ухом у Сорайды, которая поперхнулась глотком текилы.
— Вот и пришлось вам из-за этого так долго маяться! Потому что адвокат — не падре, а контора — не храм! Виданное ли дело… — продолжала ворчать благочестивая Томаса.
— Зачем вспоминать старое. Ведь все кончилось благополучно, — миролюбиво сказала Эрлинда. Теперь-то они повенчались в храме…
Роза крепко обняла Эрлинду.
— Вы с Рохелио уже решили, когда у вас свадьба? Скорее бы нам с тобой породниться! — сказала она.
— А мы и так с тобой все равно что родные, — улыбнулась Эрлинда. — Уж во всяком случае больше любим друг друга, чем Дульсина любит своих родных братьев и сестру Кандиду!
— Когда же свадьба?..
— Думаю, в начале следующего месяца…
— Мужей-то не перепутаете? — загоготала Каридад. — Они ведь близнецы у вас!
— Каридад! Ни стыда ни совести! — попробовала остепенить подругу Томаса. Но та не унималась.
— Мужчины голые и так все… на одно лицо, а уж эти и подавно!
В дверях показался сынишка Каридад — толстый Палильо, из-за спины которого выглядывали чумазые мальчишеские лица.
— Роза! Пошли играть в футбол! У нас встреча с «трущобными орлами»! Я на воротах стою! Счет пять-пять! Они косого Орландо «подковали»! Выручай!
К негодованию Томасы, под смех остальных женщин Роза сорвалась с места и полезла в чулан, откуда извлекла джинсы и драные кеды. Задернув занавеску, она быстро переоделась и под восторженный ор ребят, поцеловав Томасу, выскочила на улицу.
— А может, ее в национальную сборную Мексики продать? — захохотала Каридад.
— Сил моих нету! — воскликнула Томаса. — И это жена Рикардо Линареса!
На этот раз Креспин не завопил, как всегда, а лишь вяло провякал имя «Рикардо» над ухом Сорайды, которая была готова к худшему.
Эрлинда зашлась смехом.
— Томаса, — сказала та, подняв стакан с текилой. — Да хранит тебя Бог за твою добрую душу, за все то, что ты сделала для нашей Розы!..
Рикардо и Рохелио были моложе своих сестер Дульсины и Кандиды. Рохелио родился на двадцать минут раньше Рикардо и до поры до времени считался старшим из близнецов, пока Кандида не вычитала в одном из популярных журналов, что старшим (по зачатию) считается тот младенец, который рождается вторым.
При всем при том Рохелио всегда сам добровольно уступал Рикардо первенство, чем тот никогда не злоупотреблял.
Они были похожи, как могут быть похожи только близнецы. В детстве, как это часто бывает в таких случаях, мать всячески подчеркивала это, одинаково их одевая. Отличительная в таких случаях — спасительная — родинка находилась у маленького Рохелио за правым ушком, а у Рикардо на внутренней стороне запястья.
Читать дальше