Я кричала очень громко. Доминиканка вернулась, чтобы узнать, не надо ли нам чего-нибудь. Я кричала.
– Воды со льдом. Воды и много льда… Доминиканка не понимала, почему я так кричу.
Она удалилась быстрыми шагами.
– Почему, Грегори?
– Речь шла о кино, – сказал он с болью. – Два месяца тому назад Аппенстайн предложил мне сценарий, который никуда не годился. Но моя роль была интересной. Я спасался бегством с первой до последней минуты фильма. И с пулей в спине должен был умереть на руках героини. Очень редко я соглашаюсь умереть на экране.
Доминиканка вернулась с водой. Незаметно я взяла в сумке половину аморфиля и проглотила, опорожнив огромный стакан. Сама мысль об успокоительном меня успокаивала. У меня был хриплый голос.
– Ты бежал от чего?
– Вот именно. По сценарию было несколько версий. Они мне не нравились. Особенно начало.
Я почти лишилась голоса.
– Какое начало?
– Остановить женщину на Таймс-сквер. Надо быть последней недотепой, наркоманкой или совершенно круглой дурой, чтобы позволить затащить себя в какой-то подозрительный отель без сопротивления.
– Благодарю.
– Я не говорю о тебе.
– Увы.
Я говорила хриплым голосом. Вмешался Аппенстайн.
– Мы находили это привлекательным для массового зрителя. Это псевдопохищение было задумано сначала на Таймс-сквер. Но мы решили попробовать на Даффи-сквер, как раз из-за кинотеатра, зрители выходят с этой стороны…
Грегори прервал его.
– Мне необходимо поверить в свою роль. Я не придираюсь. Но если роль неубедительна, то я не могу сыграть.
Джереми открыл рот после продолжительного раздумья.
– Мы предложили Элу попробовать, попытаться кого-нибудь остановить. Это было пари. Он был уверен, что его узнают и попросят автограф. Но нет. При первой попытке женщина около сорока лет начала вопить: «Убийца, убийца». Грегори, Эл, если хотите…
Мне ничего не хотелось. Благодаря действию аморфиля. Они казались вялыми и кроткими. Как будто сидящими на облаке.
– Мы наблюдали за происходящим из автомобиля.
Теперь рассказывал словоохотливый Сэм.
– Чтобы спасти Эла, я прибежал и дал женщине сто долларов как раз в тот момент, когда подъехала полицейская машина, женщина рассыпалась в благодарностях.
– Вторая… – продолжал Грегори, – второй оказалась девушка около двадцати лет, она меня ударила ногой в берцовую кость, у меня еще и теперь синяк, я ее отпустил с криком. Я был прав, похищение не состоялось. Надо было найти другое начало.
Я почти не чувствовала дрожи.
– Почему не бежать одному?
– Вот в этом она вся, сама логика. Каждый раз она обнаруживала наши ошибки.
Аппенстайн казался озабоченным.
– Не может быть фильма без привлекательной женщины. Особенно без любовной истории.
Мой голос звучал как бы издалека.
– Нет необходимости начинать с Таймс-сквер.
– Короче, – продолжал Грегори, – мы были в машине. Как только полицейские приближались, мы уезжали и возвращались через некоторое время.
И Аппенстайн попил воды.
– В день дождя мы решили отказаться от этой затеи. Не от фильма, а от начала.
Грегори похлопал меня по руке.
– Тебя мы увидели внезапно. Ты выделялась из толпы и под этим невероятным ливнем собиралась перейти площадь… «Она, должно быть, совершенно рехнулась», – сказали мы себе. Я бросился тебя догонять, рискуя схватить сильный насморк. Я тебя затащил в гостиницу. Мы оплачивали номер в течение недели. Хозяин был в курсе.
Хелен обратилась ко мне.
– Дорогая…
– Да, мадам.
– Во всем остальном виноваты вы. Он стал пленником вашего воображения.
Гарри взял конфету и начал улыбаться. У него были белые ровные зубы, сделанные из одного слепка.
– Вы нас придумали…
– Я вас придумала?
– Да, моя дорогая. С вашей версией об очень богатых родителях, пресыщенных и нелюдимых.
– Мне не хотелось возвращаться в кино по необходимости, – сказала Хелен. – Но эта чрезвычайно любвеобильная мать, оставляющая своего ребенка на попечении няньки, эта едва уловимая черта нимфомании меня привлекала.
– Отец тоже хорош, – сказал Гарри. – Я хочу сказать, роль. Вы меня наделили нефтяными скважинами, но также большими комплексами в отношении к сыну.
– По-видимому, ей надо теперь передохнуть, – сказал обеспокоенный Грегори.
Я запротестовала.
– Спасибо, я чувствую себя прекрасно. Значит, я помогла вам построить ваш фильм.
– В основном да, – сказал Аппенстайн. – Мы считаем, что Миа Ферроу будет играть вас… Вы… Каково ваше мнение?
Читать дальше