Кристин Арноти: У каждого свой рай

Марк успокаивал меня.

– Иди ко мне. Успокойся. Иди. Все это из-за разницы во времени, запаха краски, из-за нашей размолвки и особенно из-за тебя. Все, что ты носишь в себе, это слишком много. Тебе хочется всего. Ты хочешь нападать, и тебе хочется, чтобы тебя защищали. Ты хочешь сражаться, и тебе хочется мира.

Я продолжала плакать. Я его любила. Я его любила потому, что надо было кого-то любить, или потому, что это был он? Я не знала.

– Скажи мне, Марк, мы найдем маму, не так ли? Она жива? Марк, я сойду с ума от беспокойства… Марк…

Он меня баюкал, словно ребенка.

– Ты никогда не была счастлива, когда была маленькой девочкой.

– Марк, когда мать осталась одна, я на нее обижалась больше, чем на отца. Какая ирония! Чем больше мне не хватало отца, тем больнее я делала маме, потому что она была рядом. Потому что она была нежной. Ей следовало бы меня наказывать, чтобы я ее уважала.

Я снова становилась ребенком в объятиях Марка.

– Дыши ровнее. Спокойно. Мы устроим красивый праздник для твоей матери.

Я воскликнула:

– А твоя? Что мы будем делать с твоей матерью? Она тоже не может оставаться одна. Но две матери вместе, это много. Что же это такое, люди? По отдельности они все милые, добрые, а как только объединяются вместе, они становятся невыносимыми? Так что же делать, Марк?

– Не беспокойся за мою мать, – сказал он. – Я тебе не сказал. У нас не было времени поговорить. Она вышла замуж в Италии.

Я высморкалась в кончик простыни.

– Снова выйти замуж в пятьдесят восемь лет? Сколько лет ее типу?

– Сорок три года, – сказал он с гордостью. – Сорок три года, но она выглядит моложе него. Моя мать – феномен.

Я завидовала его матери. Мне хотелось, чтобы и моей матери повезло. Если нет, то хотя бы окружить ее заботой.

– Пожалуйста, Марк, помоги мне изменить маму, чтобы она стала свободной женщиной. Мы устроим для нее настоящий праздник и найдем ей отличного мужа. Согласен? Надо сделать маму счастливой…

Марк поцеловал меня в лоб, в глаза и в губы. Он прижал меня к себе…

– Что же остается для меня во всем этом? – спросил он, несколько позже.

– Я…

Я улыбалась сквозь слезы.

Анри Дезире Ландрю был обвинен в убийстве десяти женщин, которым он делал предложение и останки которых были обнаружены на его вилле Гамбэ. Казнен в Версале в 1922 г. (Прим. пер.).