Кристина Арноти - Ты – мне, я – тебе

Christine Arnothy

Donnant donnant

roman

Christine Arnothy. Donnant, donnant

Ouvrage publieґ avec l ’aide du Ministиre franзais chargeґ de la Culture – Centre national du livre

Издание осуществлено с помощью Министерства культуры Франции (Национального центра книги)

Дизайн переплета – Александр Архутик

© Librairie Artheme Fayard, 2007

© В. В. Егоров, перевод, 2011

© Палимпсест, 2011

© ООО «Издательство «Этерна», оформление, 2011

Персонажи и предприятия, которые упомянуты в данном романе, равно как и их имена, внешность или характеры, являются вымышленными, а их личности или их схожесть с любой индивидуальностью или с любым конкретным человеком, живым или уже умершим, является всего лишь совпадением, которого автор не желал и к которому не стремился. Профессии героев или же отсылки к их профессиям, которые сделаны в данном произведении, упомянуты исключительно в целях сохранения целостности повествования. Упоминание их ни в коем случае не следует рассматривать как оценку, осуждение или восхваление автором данных профессий.

Пассажиры аэробуса, прибывшего рейсом Париж – Лос-Анджелес направились в зал паспортного контроля. Элен была вконец измучена. При отлете ее паспорт, находившиеся в пластиковом кармашке фотографии ее маленького сына Тима и различные лекарства с рецептом врача были тщательнейшим образом проверены. Содержимое ее чемодана, осмотренное перед регистрацией, было удручающе скромным: шелковая ночная рубашка, резко выделяющаяся среди потрепанных джинсов и нескольких маек. Взрывчатки там не было. Затем последовали десять часов полета рядом с нахальным соседом, захватившим оба подлокотника кресла.

Наконец-то она в Лос-Анджелесе, но пока официального разрешения там находиться она не получила. Осмотревшись вокруг себя, она заметила видеокамеры контроля. «Сейчас не время выдавать себя», – подумала она. Разогнувшись, она встала в одну из очередей. Здесь никому не нужна калека или женщина в угнетенном состоянии. Безразличие таможенника было наигранным. Он тщательно проверял паспорта и искал на экране монитора фамилии и даты, указанные в документах. При малейшем сомнении в их подлинности пассажира могли задержать и после унизительной проверки его прошлого, вернуть в страну, откуда он прибыл.

А сейчас Элен прибыла из Парижа, несмотря на запрет видиться со своим сыном. Перед приземлением, заполняя карточку, которую дала ей стюардесса, она письменно подтвердила, что у нее нет конфликтов с американским законодательством в семейном вопросе. Не внесли ее в список возможных нарушительниц общественного порядка? На этот раз она приехала для того, чтобы умереть. Но для того, чтобы умереть с пользой, надо было получить разрешение вступить на землю США.

Желтая полоса на полу призывала пассажиров к минимальной корректности: к соблюдению дистанции между ними. Стоявшее рядом с Элен семейство было довольно шумным. Один ребенок плакал, другой старался прокатить машинку между ног родителей. «Прекрати!» – сказала ему мать. Какая-то седовласая женщина безуспешно пыталась что-то найти в своей сумочке. Стоявший прямо перед ней долговязый тип держал в левой руке свою сумку, а в правой, ближней к таможеннику, сжимал паспорт.

Простояв в очереди минут двадцать, Элен подошла к таможеннику и положила на стойку перед ним свой паспорт. Служащий открыл его и взглянул на экран. Он стал искать фамилию на «А» – на экране фамилий на букву «А» было несколько колонок. Наконец он нашел: Элен Алле, гражданка Франции, уже была в Калифорнии, потом вернулась на родину. Теперь она снова приехала и просит проставить разрешение на пребывание здесь в ее электронный паспорт.

Время словно остановилось. Элен слышала, как билось ее сердце. Сумел ли ее бывший муж, знаменитый режиссер-постановщик Рудольф Шиллер, замять дело, используя свои связи? Об их разводе много писали в желтой прессе. Потом наступила тишина. Скандал не был в интересах Шиллера. Во время суда, где решался вопрос, с кем останется ребенок, его опытные адвокаты добились проведения закрытого слушания. Судья постановил оставить ребенка отцу. Из-за совершенной ею досадной неловкости Элен было запрещено приближаться на расстояние менее двухсот метров к дому, где жил с отцом ее Тим.