Кристина Арноти - Ты – мне, я – тебе

Ронни принялся кругами ходить по комнате.

– Моя роль в этом более чем сомнительная. Или я знаю, что ты притворяешься, и в этом случае я становлюсь мошенником, или я знаю, что ты умираешь, и тогда я – сообщник.

– Да нет же! Не надо хныкать. Мы имеем дело с типом, который нас обманул. Мне просто хочется содрать с него шкуру.

Ронни весь покраснел от возбуждения и страха.

– А тебе известно, что сегодня здесь состоится прием в честь Шиллера?

– Конечно.

Она протянула Ронни конверт с двумя тысячами долларов.

– Вот твои деньги. И пошевеливайся: я хочу, чтобы снимки были очень драматичными. Или убирайся отсюда, управлюсь и без тебя.

– Я тебя не брошу, – неуверенно произнес он.

Они принялись за работу. Она продолжила украшать фотографиями стены вокруг кровати с балдахином. Свадьба. Шиллер и она. Свидетели. Прием в парке отеля. После свадьбы, у них дома. Элен с ребенком. Он с ребенком.

Ронни отступил назад и посмотрел на это произведение искусства.

– Ты с самого начала была великолепным сценаристом, но и как постановщик ты тоже сильна. Ты меня обманываешь!

– Ты слишком много болтаешь!

– Мне хочется все это бросить, – говорит он. – Забери назад свои деньги…

Она почувствовала, что ее план оказался под угрозой срыва. Придя в ярость, она набросилась на Ронни с оскорблениями:

– Ты просто трус! Пьяница и трус!

Это встряхнуло его.

– Ты полагаешь, что все это позволит тебе раздавить Шиллера?

– Да, надеюсь, что эта история с самоубийством поможет… Так что, продолжаем или ты сматываешься отсюда?

– Остаюсь.

Шиллер в интервью, которые он давал знаменитым сплетницам, освещавшим жизнь звезд в прессе и на телевидении, рассказывал что у него была любовная связь с французской подружкой по имени Элен, которая была очень талантлива в написании сценариев для кинематографа. Разве она не была редкой сценаристкой, которая говорила и писала на английском, как на родном языке? Шиллер был на вершине славы, обладал исключительной силой соблазнения. Публика толпами валила на его фильмы, три последние картины принесли ему много денег. В тот момент, когда Элен была наиболее уязвимой, он ее обманул и забрал у нее главное, что было в ее жизни: ее ребенка. Во время судебного процесса она по сравнению с ним и его сфальсифицированными аргументами весила не больше птичьего перышка.

– Из-за ребенка люди не умирают.

– Нет, умирают… – холодно ответила она.

Нахмурившийся, но не обиженный, Ронни соблазнился двумя тысячами долларов в конверте и деньгами, которые должен был получить от газеты. Он рассчитывал на ловкость Элен, на то, что ей удастся ночью выехать из отеля и вернуться домой. Таков был план.

Заблудившийся в двадцатилетием возрасте в Калифорнии француз, он стал одним из многих, кто надеялся на то, что однажды его заметят на кастинге. Он занимался всем, чем придется. Работал официантом в кафе или играл, мухлюя, на тротуаре в шахматы. Он спал с второстепенными актрисами или актерами в зависимости от обстоятельств. Он верил в то, что половые контакты принесут пользу. Ему удалось сняться в массовке в одном приключенческом фильме, но сцена с ним была вырезана при монтаже.

В этой питавшейся надеждой и перемешанной неудачами толпе Элен совершенно случайно обнаружила этого приятеля по лицею, который в подростковом возрасте, так же как и она сама, бредил Америкой. В то время она была в составе группы из дюжины трудолюбивых, выжимаемых как лимон, сценаристов. Она попала в нее благодаря связям. Ее тетка, владелица ювелирного магазина, где продавались украшения времен сороковых годов, знала некоторых звезд. И она попросила одну из них, по фамилии Сольвейг, помочь пристроить племянницу. Однажды, в ходе рабочего дня, Элен удалось «убрать» одного бессменного героя из сериала, который снимался уже четвертый сезон. Шиллер сразу же обратил на нее внимание. Спустя несколько месяцев после этого Ронни явился на просмотр к Шиллеру, а тот направил его к Элен, предоставив право принятия окончательного решения. Ронни на роль не подошел.

Две фотографии с Шиллером и Элен сорвались с ковра и упали рядом с кроватью.

– Оставь, – с нетерпением в голосе сказала Элен. – У нас нет времени… Света тебе достаточно?

– Н-да, – произнес он. – С цифровой кинокамерой я мог бы снять репортаж и в могиле… Где тут у тебя туалет?

Она указала на ванную комнату.

– Рядом.

Он вернулся, заканчивая застегиваться.

– Вот это ванная! А кабина для душа… королевская! Из розового мрамора, несколько струй. Из нее даже выходить не хочется.