Арина Холина - Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу!

— Давай я тебя познакомлю! — воскликнула Вика, которая уже попробовала шампанское — единственное средство, мирившее ее с окружающим миром. — Вова! — Она схватила под локоть полосатого и дернула к себе. — Это Лиза, она гениальный фотограф! Лиза, это Вова — самый богатый и неженатый мужчина на свете!

И Вика быстро смылась, завидев еще каких-то приятелей.

«Вот подлюка! — возмутилась Лиза. — Утром ты мной вытираешь пол, а вечером я — гениальный фотограф!»

— А вы действительно фотограф? — лениво поинтересовался Вова.

— Да нет. — Лиза пожала плечами. — Вообще-то я оптом торгую героином, контролирую пару борделей, а фотография — это так, хобби.

Вова некоторое время мрачно смотрел на нее, словно раздумывая: вызвать бойцов «Альфа» прямо сейчас или чуть-чуть подождать, а потом расхохотался.

— Я понял, — сообщил он, смахнув слезу. — Это шутка!

— До шуток ли, — буркнула Лиза, но очень тихо, а громко сказала: — Я сейчас снимаю рекламу для Кирсанова.

— Ага! — Вова цокнул языком. — Вы-то мне и нужны!

— Это еще зачем? — насупилась Лиза, но Вова уже тянул ее к шампанскому.

Спустя двадцать минут Вова втолковал, наконец, Лизе, что ему надо красиво отснять полную чушь — гостиничный комплекс в Подмосковье, и он будет платить за это две тысячи долларов в день. Неожиданно Лиза подумала, что готова удочерить Вику и до конца жизни кормить ее с ложечки.

— Я могу начать только через две недели, — заявила она.

— Как раз клумбы будут готовы! — обрадовался Вова. — Отметим?

В последний момент Варя решила не ходить на выставку, остаться дома: подремать на террасе, вынести туда ноутбук с каким-нибудь фильмом, пить горячий чай с лимоном и грызть домашнее овсяное печенье с кешью, которое сочинила Наталья Андреевна. Тащиться за город на какое-то глупое сборище, трепаться с незнакомыми людьми, прямо держать спину…

Но только она решила остаться, и уже страшно обрадовалась своему решению, и даже пошла ставить чайник, зазвонил мобильный.

— Алле, — вяло ответила она.

— Варя? — поинтересовался мужской бас.

— Слушаю вас.

— Это Сергей Цейтлин, помните меня?

— Конечно, помню! — оживилась Варя. — Вы получили файл?

— Варя, я сейчас еду на Рублевку, там какие-то концепт-кары показывают, и у меня здесь связь неважная… — хрипел и шипел Цейтлин.

— Я тоже туда еду! — нервно прокричала Варя. — То есть…

— Отлично! — орал сквозь помехи Сергей. — Там и поговорим! Все, отбой!

«Черт, черт, черт!» — рассердилась Варя. Бросилась перезванивать, но механическая стерва заявила, что абонент недоступен.

Спокойно отдыхать, не зная, что думает продюсер о ее проекте, было невозможно, Варя еще немного почертыхалась и отправилась собираться.

Спустя час она, пыхтя от волнения, парковалась между черным длинным «Майбахом» и желтым «Ламборджини».

«Если я их поцарапаю, — думала она, — придется продавать квартиру! Давай, детка, давай!» — умоляла она свой старенький «Рено», который фырчал и упирался, не желая оставаться среди таких чудищ.

Наконец, взмокшая и нервная, Варя выползла из машины и поплелась к входу.

Маша в белой развевающейся юбке от «Гальяно» неторопливо шла от стоянки ко входу на выставку. Еще вчера она бы спотыкалась, путалась в платье и одновременно пыталась бы прикурить, позвонить кому-нибудь с мобильного и подкрасить губы. Когда Маша нервничала, она всегда вела себя нелепо и суетливо. Но сейчас по дорожке выступала новая Маша — главный редактор, строгий, но справедливый руководитель, опытный финансист, жесткий менеджер.

Маша знала, что кайф пройдет быстро: работа затянет, денег, как всегда, будет мало — денег много не бывает, появятся новые знакомые, новые траты «первой необходимости», новые проблемы. А сейчас ей хотелось праздновать каждую секунду в новом статусе, упиваться мгновением, наслаждаться победой в это короткое время, когда все меняется, когда еще живо помнишь прошлое, но живешь надеждами на будущее.

— Мария, добрый вечер, — услышала она откуда-то слева.

К ней подошла блондиночка в белом пиджаке с брошью и в дешевых туфлях со стразами. Что-то в ее лице показалось знакомым, и пока Маша силилась вспомнить, где она ее видела, девушка представилась:

— Я Ксения из «Репортера», вы меня видели на редколлегии, я сидела за Сидоровым и Маневич. Я веду светскую хронику…

— Да, меня, кстати, очень удивило, что в журнале есть светская хроника! — воскликнула Маша.