Арина Холина - Письма на воде

Никита в шестнадцать лет, после школы, приехал в Москву, поступил в Бауманский, но быстро сменил его на Институт связи, где можно было не учиться. Несколько лет он жил с каким-то алкоголиком, который завещал ему квартиру и торговал всем на свете – от лифчиков до автомобилей.

С ним сложно было разговаривать: он не читал книг, редко смотрел кино, не запоминал сюжет, не знал имен актеров, не интересовался модой, искусством – и все это можно было бы оправдать, но не хотелось.

Как ни странно, для большинства из нас Никита скоро стал невидимым – и его это, кажется, порядком утомляло.

Однажды Саша позвонила мне в три часа ночи на грани истерики.

Она вошла в квартиру, бледная, с глазами как у ведьмы и сказала, что переспала с Никитой.

– По-моему, это была ошибка, – произнесла она. – Пить!

У нее началось похмелье.

Они встретились в переходе на Китай-городе. И это определенно была судьба – Никита разругался с Мариной на дне рождения одного нашего приятеля, а Саша шла на ту самую вечеринку.

Никита притащил ее в ближайшее кафе, они выпили, и еще выпили, и Саше почудилось, что никакой Марины и не было, и ничего до этого мгновения не было, и завтра тоже не будет.

Так бывает в детстве, когда ты маникюрными ножницами вырезаешь из штор цветы, или выковыриваешь камни из маминой брошки, или делаешь воротнички из кружевной бабушкиной скатерти. Желание такое сильное, что наказание кажется совершенно невозможным.

Он жил в Бескудникове. Саша даже и не поняла, что это за квартира – у нее сузилось поле зрения, она видела только своего возлюбленного.

А на следующий день мы все пошли в кино, и Никита был с Мариной. Как ни в чем не бывало. Все два часа я держала Сашу за руку.

Марина скоро уехала учиться в Америку. У Никиты появилась блондинка Кристина.

Саша еще раз с ним спала – прямо в его машине, когда он отвозил ее домой.

– Это просто секс или что такое с тобой? – спрашивали ее мы с Настей, которая каким-то образом узнала об этой истории.

Кажется, она была в контрах с Кристиной, и мы посвятили ее в тайну.

Саша пожимала плечами. Она и сама пребывала в растерянности.

– Не знаю, как это случилось, – говорила она.

Я к тому времени отчасти подружилась с Никитой. Побывала в его квартире – в комнату, где раньше жил его сосед-пьяница, Никита не заходил, и страшно было представить, что же там творилось, если оставшаяся часть квартиры пребывала в полной разрухе. Ремонт Никита делать не хотел, так как собирался квартиру менять.

– Ты же здесь живешь! – удивлялась я. – Хоть бы стены покрасил. – Никит, это же мусорная куча, а не жилье.

Но Никита не тратил денег понапрасну.

– Послушай, у тебя же девушки здесь бывают, – говорила я. – Тебе не стыдно?

Однако Никиту трудно было сбить с толку.

Он просто снял майку – и я заткнулась.

– Аргумент… – пробормотала я, заглядевшись на его спортивный торс. – Я даже готова сесть на этот стул, если ты клянешься, что на нем никто не умер… Никит, а почему у тебя такая офигенная фигура?

– В смысле? – Он чуть смутился.

– Ну, как так выходит? Спортом ты не занимаешься, жрешь как слон, и вот же подлость – ни грамма жира.

– Я бегаю.

– По улицам?..

– По бульвару.

– У вас тут что, есть бульвары? – удивилась я.

Бескудниково я видела только из окна его машины – и никаких бульваров не заметила.

Есть романтические любовные истории. Есть драматические.

Я знаю девушку, любимую дочь богатой матери, которая ради любви отказалась от всего. Это настоящая история, невыдуманная.

Они учились в одном институте, он – старше на три курса. Почему-то ее богатая мама его невзлюбила и пригрозила отказать дочери в пособии, если та останется с ним. Из хорошей квартиры почти в центре они уехали к нему в Выхино. Он бросил медицинский институт на шестом курсе и пошел работать в милицию, чтобы она могла учиться.

В то время они представляли собой странное зрелище: он на глазах превращался в завзятого гаишника – и, поверьте, это вызывало не меньший ужас, чем самое дикое перевоплощение в мистера Хайда доктора Джекила. Это был хам, не скрывающий свою ненависть к миру, циничный взяточник и тот тип выпивох, которые уже после второй рюмки стучат кулаком по столу и называют всех суками.

Никто не сомневался, что если одни люди, полюбив друг друга, объединяют все хорошее, что в них есть, то эти сложили вместе все злое, низменное.

А потом, когда она окончила учиться и нашла работу, он восстановился в институте, устроился в больницу и стал другим человеком. Таким, каким был вначале. Даже лучше. Они поменяли плохую квартиру с двумя комнатами на хорошую, изменили привычки, выражение лица – и все каким-то образом наладилось.