Мария Баррет: Миражи

Он сменил вонявший потом комбинезон на воскресный костюм, с трудом застегнув на животе пуговицы рубашки и едва справившись с брючной «молнией». С трудом нагнувшись, влез в сандалеты из искусственной кожи. Галстук повязывать не стал – воротник рубашки и так не сходился на шее, да и не умел он возиться с узлами.

Посмотрев на себя в зеркало, Джованни плюнул на ладони и пригладил волосы. Потом поковырял в зубах зубочисткой и вышел из дому.

Энцо, сидевший за конторскими книгами, услышал со двора гул «мерседеса». Любопытство заставило его встать и посмотреть в щель между ставнями. Джованни сидел в машине.

Он пытался вывести старый драндулет из тесного деревянного сарая. Когда это ему наконец удалось, Джованни махнул на прощание рукой, и Энцо заметил, что брат был в воскресном костюме. Энцо удивился. Джованни вырулил на дорогу. Энцо отвернулся от окна, сам не понимая, почему вдруг заинтересовался делами брата.

Джованни остановил машину в глухом переулке возле лавки Никколи, вылез, разгладив ладонями помявшиеся брюки, и вытер лоб платком. Он не привык носить костюм и ужасно потел в нем. Из-за этого чувствовал себя неловко и, подойдя к дому, сперва немножко постоял, а потом слегка покашлял, чтобы привлечь внимание Франчески.

Франческа как раз заканчивала портрет какого-то деревенского малыша и настолько погрузилась в работу, что не сразу поняла – пришел гость. Отложив работу, она встала и подошла к двери.

– Чем могу служить? – спросила она, бросив короткий взгляд на Джованни, и принялась перебирать пасхальные открытки на витрине. Отец учил ее не проявлять излишнего рвения в обслуживании клиентов. К тому же она была робкой от природы, и ей трудно было общаться с людьми.

– Да уж послужите, будьте добреньки.

Джованни не отрываясь смотрел на девушку, жадно щупая ее глазами. Чтобы справиться с охватившим его возбуждением, он несколько раз глотнул слюну. И снова откашлявшись, сказал:

– Ваш папаша разрешил мне с вами сегодня повидаться. У меня к вам разговор.

– Ко мне?

– Да, к вам. – Он подошел поближе к девушке. – Папаша ваш позволил мне пригласить вас погулять. – Джованни попытался улыбнуться, но он не привык к любезностям, и улыбка вышла кривая и фальшивая. – Ну вот я и пришел пригласить вас прогуляться нынче вечерком.

Франческа, не сходя с места, недоверчиво оглядела гостя. Джованни Монделло. Она знала, кто он таков, знала, что о нем болтают в деревне, знала, какого мнения о нем отец Анжело, но ни разу не перемолвилась с ним ни единым словом. Пойти с ним гулять! От одной мысли об этом ее бросило в дрожь. Она покачала головой и отвела глаза от его испытующего взгляда.

– Вы, должно быть, ошиблись, – тихо проговорила она. – Мой отец никогда бы… Я уверена, здесь какая-то ошибка.

Джованни опять улыбнулся. На этот раз у него получилось естественней.

– Да нет, никакой ошибки нету. – Он засмеялся и, не найдя платка, вытер лицо рукавом. – Ваш папаша мне разрешил. Вчера это было. Только он здорово набрался и, видать, позабыл вам сказать. Может, не захотел вас в постельке беспокоить. – Он подошел еще ближе. – Но он своего обещания не забудет. – Джованни знал, что долги Лено не дадут ему пренебречь словом, данным своему кредитору. – В общем, он меня на это дело благословил, Франческа.

Ей в лицо ударила волна винного перегара.

– Право, не знаю, смогу ли я…

Джованни коснулся горячим влажным пальцем ее щеки.

– Еще бы ты не смогла, крошка.

Он ущипнул ее за щеку и уронил руку, задев ее грудь. Девушка с отвращением отпрянула.

– Ладно уж, поговори со своим папашей, Франческа, а завтра ровно в семь я за тобой приду. – Он повернулся, чтобы идти к двери, и ей бросилось в глаза темное пятно от пота на спине Джованни.

– Значит, завтра в семь, – сказал он, открывая дверь.

Она растерянно смотрела ему вслед. Язык будто прирос к гортани.

Через мгновение, опомнившись, она кинулась к двери и закрыла ее на щеколду. На душе было муторно. Отец никогда не позволял ей ни с кем встречаться – и вот пожалуйста, обещал Джованни Монделло, этому отвратительному пьянчуге, игроку, неуклюжему увальню, что она пойдет с ним погулять. Франческа брезгливо вытерла ладонью кожу на щеке, которой касались пальцы Джованни. Нет, это невозможно. Нелепость какая.

Но тут она услышала скрип половиц от отцовских шагов, какие-то пьяные вскрики и поняла, что слова Джованни очень похожи на правду.

– Франческа! Франческа!

– Бегу, папа!