Мария Баррет - Обесчещенные

Индия, Морапур Суббота, 9 мая 1857 года

Полковник Реджинальд Милз быстро прошагал через сад, раздвигая поникшие ветви джакаранды, и поднялся на веранду бунгало. Он позвал слугу, который сидел на корточках в тени двери.

Полковник, тучный мужчина в возрасте, изнемогал от полуденной жары. Он был не в духе.

– Слуга! Где ты, черт побери? Эй!

Слуга подскочил и низко поклонился.

– Ах, вот ты где! Убийственная жара!

Полковник снял шляпу, не глядя, отдал ее индийцу и начал расстегивать пояс.

– Госпожа отдыхает?

– Да, господин полковник.

– Принеси виски с содовой.

Скинув сюртук, полковник вошел в прохладу бунгало, слуга последовал за ним в двух шагах.

– Передай Хамсаме, пусть не спешит сегодня с обедом! – Он выругался про себя. – Брататься с туземцами – это уж черт знает что!

Он вытер влажные усы чистым накрахмаленным платком и направился в спальню жены.

– Привет, Реджи.

Элис Милз небрежным взмахом руки отмахнулась от няньки и посмотрела на мужа, стоящего в дверном проеме. Она сидела перед туалетом в сорочке и расстегнутом корсете, ее густые светлые волосы свободно свисали за спиной, несколько тяжелых прядей лежали на плечах. Элис повернулась к зеркалу. Полковник взглянул на нее, и свежесть ее кожи в этот полуденный зной вызвала у него внезапное желание.

– Ты свободна, – бросил он через плечо няньке, шагнув к жене.

Элис с улыбкой поймала его взгляд в зеркале.

– Сегодня предстоит ужасный вечер, – стоя позади жены и вынимая заколки из ее волос, сказал полковник. Затем положил руки ей на плечи, вновь пораженный свежестью этой кожи, и посмотрел на отражение Элис в зеркале.

– Долг командующего, дорогой, – напомнила она и передвинула его руку себе на грудь.

Элис Милз считала свое замужество удачным, радовалась здоровью и гордилась положением в обществе, Реджи был очень мил, и ее это удовлетворяло.

– Все будет не так плохо, – пробормотала она, когда он, склонившись, поцеловал ее в шею. – Они довольно милые люди… – Она вскинула голову так, что он смог прижаться к ее лицу. – Думаю, что это будет чудесно… Ты говорил, что он ювелир магараджи?..

Полковник замер.

– Но, Элис, он чертовски смугл!

Ноздри его раздулись, и левая щека дернулась. Подавив в себе раздражение, он отодвинулся. Полковник Реджинальд Милз был в Индии уже давно и считал, что между белыми и туземцами дистанция огромного размера.

Элис повернулась к нему:

– О, Реджи, не расстраивайся… – Она расстегнула перламутровые крошечные пуговки на сорочке и спустила ее с плеч, обнажив белоснежную грудь. – Иди сюда… – спокойно позвала она и увидела, что лицо мужа слегка просветлело. Она улыбнулась. – Если ты приляжешь, будет лучше. На Элис была только нижняя юбка и сорочка. Встав, она прижалась к мужу и провела рукой по его лицу, перебирая пальцами пышные бакенбарды. – Ну, вот и хорошо. – Она подошла к кровати, раздвинула полог и легла, ожидая мужа.

– Господин полковник! – Стук в дверь усиливался. – Господин полковник! Быстрее! Пожалуйста!

Полковник заскрипел зубами, задыхаясь.

– Убирайся! – крикнул он.

– Господин полковник! Пожалуйста, выйдите!

Стук в дверь прекратился, слуга приложил ухо к двери, прислушиваясь.

– Убирайся… – Полковник сгреб простыню возле плеча Элис.

– Господин полковник!

Дверная ручка гремела.

– Господин полковник!

– А, черт!

– Реджи, дорогой! – Элис повернула голову и уставилась в потное, раскрасневшееся лицо мужа. – Что случилось?

Полковник сел.

– Проклятие! Ни минуты отдыха!

Он поглядел на полуобнаженную Элис.

– Извини… – пробормотал он, рывком натягивая бриджи.

Она отмахнулась от его извинений и потянулась за простыней. Пожалуй, она бы выпила чаю и съела чего-нибудь.

– Я должен пойти посмотреть… – Полковник заправил рубашку и натянул подтяжки. – Иду! – крикнул он слуге. Секундой позже его уже не было в комнате.

Элис позвонила, чтобы подали чай.

– Что все это значит?

Слуга согнулся в поклоне, по обычаю индийцев сложив перед собой ладони.

– Пожалуйста, господин… секретарь его величества магараджи… пожалуйста, господин… он снаружи, – пролепетал слуга.

Полковник стукнул слугу по склоненной голове.

– Ты же знаешь, я никого не принимаю днем!

Слуга взглянул умоляюще:

– Но господин!.. Господин – секретарь магараджи! Пожалуйста, вы должны выйти!