Збигнев Ненацкий: Соблазнитель

Особенно же бурную реакцию (от восторгов до негодования) вызвал роман З. Ненацкого «Соблазнитель» (1978). И не удивительно: писатель поднимает в нем весьма болезненные для современного общества проблемы. Это и массовая сексуальная неграмотность населения (а в итоге – «переполненные женские консультации и психиатрические диспансеры»). И деградация семьи, снижение в ней роли мужчины, занятого лишь добыванием денег. И процесс «нарастающего гомосексуализма, трансвестизма,… склонности к разврату».

В прямой связи с этими явлениями польский прозаик ставит вопрос об ответственности писателя за то, что он пишет. Обязан ли писатель задумываться о воздействии созданных им образов на поступки и судьбы тех, кому его книги адресованы? Должен ли он заниматься «грязью» жизни или его «дело – рассказывать красивые и безмятежные истории»? Устами своего персонажа Ганса Иорга З. Ненацкий клеймит собратьев по перу: «Сколько книг… напоминают шаманские обряды по изгнанию злого духа из существа, называемого человеком»!

Главный же стержень романа, на который «нанизываются» все эти философские и психологические размышления, – любовь между Мужчиной и Женщиной. Как Стендаль в свое время написал трактат «О любви» (кажущийся сейчас во многом устаревшим и наивным), так и автор «Соблазнителя» попытался изложить в своем романе «все, что современная наука знает о любви».

Особенно категорично высказывается он против разделения любви на «возвышенную» (чистую, романтическую) и плотскую (соответственно – «нечистую», приземленную, животную). Немалая вина за такое разделение лежит и на писателях. Под влиянием романтической литературы в сознании поколений как образец для подражания закрепился «возвышенный» («вертеровский») тип любви, «очищенной» от всякого физического желания. В итоге масса людей (особенно женщин), поддавшихся этому внушению, проживает жизнь в неудовлетворенности, досадуя, что у них не было этой идеальной (литературной, прибавим – и кинематографической) любви.

Вдобавок так обожаемое многими романистами изображение безумной неразделенной страсти, приводящей героя к самоубийству или убийству, как чего-то прекрасного подталкивает порой еще неопытных молодых людей на роковые поступки. З. Ненацкий убежден, что «самоубийство является результатом психических нарушений, временных или длительных,… депрессии или меланхолии», но никак не любви. Однако так сложилось, что художественная литература питает пристрастие к персонажам с патологическими нарушениями психики, способствуя «нарастающей шизофренизации мира».

Писателя беспокоит, что в современной прозе «образцовой моделью литературного героя… является шизофреник или тип с шизофреническим дефектом», который «не умеет и не способен любить». Это тем более горько сознавать, что «самым прекрасным чувством в мире для человека», по убеждению Ненацкого, является именно любовь.

Роман не имеет строго организованной структуры. Это, скорее, конгломерат, в котором чередуются откровения лирического героя о себе и своих близких, истории вымышленных персонажей, серьезные психологические и философские размышления автора и просто забавные житейские случаи. Перед читателем проходит целая вереница персонажей. Это и главный лирический герой Генрик (Альтер эго писателя), и его оппонент и наставник доктор Ганс Иорг, и идеальный любовник Мартин Эвен, и женщины, «излеченные» Мартином от их сексуальных комплексов – Рита, Ингрид, Клара, а еще юная Эва, беззаветно влюбившаяся в немолодого, но умеющего обращаться с женщинами Эвена.

В этом ряду Мартин Эвен – совершенно новый тип литературного героя, Дон-Жуан особого рода, поставивший себе задачу соблазнять женщин, дабы учить их любви и исцелять их души. В отличие от Дон-Жуана или Казановы, соблазнитель Ненацкого не просто владеет «современными знаниями о любви, о пружинах и движущих силах человеческих поступков» – главное, он одержим идеей искупить свою прошлую вину (и вину других мужчин) за эгоистическое обращение с женщинами, увечащее их души. Он отыскивает таких психически искалеченных женщин и «снова делает их прекрасными», возвращая им веру в себя, способность любить и дарить любовь мужчине.

«Недостаточно дать женщине равные права на труд и связанные с ним обязанности, надо ей отдать равные права на счастье и наслаждение»! – восклицает автор устами Генрика.

Между тем, читая эту необыкновенную книгу, понимаешь, что не Мартин Эвен, не Генрик, не Ганс Иорг являются ее главным действующим лицом. За ними, за всеми их размышлениями, глубокими (хотя и не всегда бесспорными) суждениями отчетливо выступает яркая, неординарная и весьма обаятельная фигура самого автора – Соблазнителя в более широком смысле слова, человека, владеющего «Прекрасным Искусством Соблазнения», очаровывающего читателей и завоевывающего их сердца и души.