Элейн Гудж - Любящие сестры

– Тебе это ничего не будет стоить, – сказал Эммет. Энни, проезжавшая в этот момент мимо зеленого поля для гольфа, чуть было не нажала на тормоз.

– Что?

– То, что я сказал.

– Эм, если это какая-нибудь шутка…

– Это не шутка. Энни, я не хотел говорить тебе раньше… но Бель Жардэн уже продан.

На этот раз она так резко нажала на тормоза, что они чуть не слетели с дороги в кювет и боком машины задели какие-то низкие кустарники. Что это за жестокая шутка? Сначала Эммет, затем Бель Жардэн поманили ее и исчезли. Она готова была разрыдаться.

Энни с трудом могла сдерживаться. Она повернулась к Эммету, сидящему спокойно рядом с ней, так, как будто произошло небольшое недоразумение. Ну, для него, возможно, это было именно так.

– Так ты хочешь сказать, что я проделала весь этот путь для того, чтобы ты мне сказал, что дом продан?

– Извини, Энни. – Она почувствовала, как он взял ее за руку и отпрянула. – Я только что узнал об этом. Сегодня утром, честно говоря.

– Мне показалось, что ты сказал, что имеешь исключительное право на продажу.

– Да, я имел… и имею. Но друг владельцев дома сделал им очень выгодное предложение. Я даже не знал об этом до того, как это случилось. Иногда так бывает. Послушай, может, тебе будет легча если ты узнаешь, что была права говоря, что не сможешь позволить себе купить его. Он стоит больше трех миллионов.

– Эммет, – она повернулась, лицо ее было прямо перед ним, – что мы тогда здесь делаем?

– Но ты уже здесь, так ведь? Вреда не будет, если ты посмотришь. Я тебе сказал, что они с тебя ничего не возьмут за то, что ты посмотришь, а когда я объяснил хозяевам, что ты когда-то жила здесь, они с радостью разрешили тебе посмотреть дом. Ты хочешь проехать остальную часть пути на машине или нам лучше выйти и прогуляться?

Эммет усмехнулся, и она почувствовала, что начинает сердиться. Как странно, что в одно мгновение тебе хочется поцеловать человека… а в следующую минуту тебе уже хочется убить его?

– Мне следует, видимо, предоставить тебе возможность… прогуляться обратно до Санта-Моники.

– Я почти забыл… о твоем характере. – Эммет усмехнулся: – Черт возьми, Кобб, если тебе что-то втемяшилось в голову, то ты от этого не отступишься.

Можно подумать, что в противном случае я чего-нибудь бы добилась?

И вдруг, как это ни странно, Энни стало легча как будто ее грудь распахнулась и воздух вошел в легкие. Как будто она действительно взбиралась пешком к Бель Жардэн, сердце ее билось, в висках пульсировала кровь.

– Разве кто-нибудь сказал, что ты не права? – спросил он.

– Я говорю! Может быть, мне следовало довольствоваться тем, что у меня было. Может быть, я была безмозглой идиоткой и не видела того, что было прямо передо мной. – Она почувствовала, как в глазах и в носу у нее начало щипать. – И смотри, где я оказалась.

– Ты имеешь в виду Бель Жардэн? – Он говорил тихо, но ей казалось, что голос его эхом отдается у нее в голове.

– Нет, – сказала она резко. – Не Бель Жардэн. – Она энергично повернула руль, понимая, что если не начнет сейчас же действовать, то может совершить страшную глупость, сказав женатому мужчине, что любит его.

Она ехала по Шантийи-драйв, и перед ней за высокой изгородью из олеандров стоял Бель Жардэн. Его кованые железные ворота были распахнуты, фасад дома был покрашен в розовый цвет, а вдоль посыпанной битыми ракушками аллеи росли высокие пальмы, сияющие в лучах заходящего солнца. Розовый? Неужели они действительно покрасили Бель Жардэн в розовый цвет? Боже, может быть, это была совсем не такая плохая идея?

О, какое счастье увидеть его снова! Она почувствовала, как ее раздражение исчезло, и ее охватило волнение, никак не связанное с тем, сможет она купить Бель Жардэн или нет. Она поняла, что он уже принадлежит ей. Бель Жардэн всегда будет принадлежать ей.

Она сделала резкий поворот и остановила машину в конце аллеи. Она вдохнула запах цветущих лимонных деревьев. Плющ обвил крыльцо и взобрался почти до крыши. Впереди вдоль дорожки из каменных плиток, ведущей к крыльцу, растут розы… о нет, это пионы с цветами величиной с маленькие кочаны капусты. Розовые, красные, белые. А вот низкие кусты бурачка и фиалок. Она смотрела на тяжелую в испанском стиле дверь, которая манила ее из-под навеса крыльца, и чувствовала, как у нее в груди бешено билось сердце. Дома. Она была дома.

Единственное, что ей надо было сделать, – это подойти к двери, открыть кованую металлическую щеколду… и она будет дома.