Элейн Гудж - Любящие сестры

– Так ты поэтому решил, что я могу заинтересоваться Бель Жардэн?

– Нет, я бы позвонил, даже если бы ты решила переехать на Борнео. Я знаю, как много это место для тебя значит.

– Но кто сказал тебе, что я решила переехать? – Она почувствовала, что в ее голосе появились оборонительные интонации, и тут же овладела собой.

Эммет, казалось, весь напрягся, и его улыбка стала чуть менее доброжелательной. Зачем она это сказала? А что, если он вдруг догадается, что истинной причиной того, что она сидит здесь, был он, а не Бель Жардэн? Боже, тогда я умру.

– Ну что ж, тогда будем считать, что я по какой-то причине решил, что ты можешь этим заинтересоваться. – В этот момент Эммет скосил глаза на пирс Санта-Моники.

Его синие глаза стали светлее, как будто за этот год, что она его не видела, они выгорели от постоянного пребывания на солнце. Она заметила, что в уголках глаз у него появились мелкие морщинки. А в остальном это был все тот же Эммет И слава Богу, он не стал похож на аборигена. В спортивном блейзере он, видимо, чувствовал себя совершенно свободно. Но разве не чувствовал Эммет себя свободно всегда и везде?! Она посмотрела вниз и увидела все те же ковбойские сапоги у него на ногах. Может быть, они были более поношенными, но тщательно ухоженными и начищенными, с заново подбитыми каблуками. Увидев эти сапоги, Энни заулыбалась.

Пока он не заметил глупой улыбки, появившейся на ее лице, она быстро наклонила голову и начала искать в сумочке свои солнечные очки. Надев их, она посмотрела на его широкое веснушчатое лицо. У него нет обручального кольца. Ну, это уже что-то. Но разве это что-нибудь доказывает? Не все женатые мужчины носят обручальные кольца. А кроме того, может быть, он обручен или просто живет с кем-нибудь.

– Я думаю, мне тоже надо тебя поздравить. – Ей хотелось сменить тему. – Я позвонила тебе в контору, и очень приятный женский голос сказал мне, что ты показываешь дом покупателю и не хочу ли я поговорить с кем-нибудь из других агентов? Боже, Эм, сколько их у тебя?

– Работающих постоянно только два, – сказал он. – Но они работают только за комиссионные, поэтому нельзя сказать, что у меня большие накладные расходы. – Он кивнул. – Дела у меня идут хорошо. Мне здесь очень нравится. Это не Париж. – Он широко улыбнулся.

«А как ты… как ты? – хотелось спросить ей. – Любишь кого-нибудь?»

Но она только сказала:

– Ну, меня это не удивляет. К ним подошел официант. Эммет показал рукой на ее бокал:

– Ты хочешь еще вина?

– Нет, спасибо. А то я засну прямо здесь.

– Пиво, – сказал он молодому официанту с хвостиком сзади.

«Все тот же Эммет», – подумала Энни и вдруг почувствовала радостное облегчение.

– Ты, возможно, озадачена тем, что я заставил тебя тащиться сюда, – сказал Эммет, – когда Бель Жардэн находился так близко от твоего отеля.

– Да, у меня мелькнула такая мысль. – Она увидела, что внизу на пляже игра в волейбол продолжается, подростки в шортах и в купальниках перебрасывали мяч через натянутую между двумя столбами сетку. Но главное, что они делали, – это поднимали вокруг себя облако песка. – Но я ничего не имею против. Здесь очень здорово. Я забыла, что такое настоящее солнце.

– Я живу недалеко отсюда, – сказал он, – чуть вниз по шоссе. Я думал, мы могли бы сначала заехать ко мне. Ты хотела бы посмотреть, как я живу?

Энни почувствовала, как внутри у нее все напряглось. Она сделала глоток уже ставшего теплым вина. Что же сделать, чтобы это напряженное, гнетущее состояние исчезло?

– Конечно, – сказала она.

– Ну что ж, отлично. – Он встал. – Пошли?

– А твое пиво?

– Черт с ним. И, кроме того, я за рулем.

Она увидела, как мяч взлетел в воздух и перелетел через перила веранды. Эммет схватил его и бросил назад, как будто он был одним из игроков.

Сейчас, если бы он попросил ее, она бы поехала с ним на край света.

– Он не очень большой, – сказал он. – У меня есть на примете другое место, побольше. – Он пожал плечами: – Но еще не все решено.

Энни переступила порог дома, и ей показалось, что в нем больше солнца и света, чем на улице. Стекло, везде стекло, как будто весь дом был сделан из стеклянных панелей, разделенных тонкими деревянными рамами. Подойдя к огромному, от пола до потолка, окну, занимающему всю заднюю стену, она почувствовала, что у нее вдруг почему-то закружилась голова. Дом стоял чуть выше других и выходил прямо па океан. Маленький? Может быть. Но здесь, в этом доме, казалось, что Эммет завладел не только землей, но и небом, солнцем и морем.