Элейн Гудж - Любящие сестры

– Чем могу служить, мэм?

Энни поняла, что обращались к ней. Это был молодой человек в белом пиджаке за стойкой администратора.

– У меня заказан номер на имя Энни Кобб, – сказала она деловым тоном.

– У вас есть багаж? – спросил он ее после того, как она записалась в книгу. Вот он выглядит как друг Барби, Кен, подумала она, светловолосый, прическа ежиком, отличный загар и ровные белые зубы.

– Только это. – Энни, которая давно взяла себе за правило брать с собой немного вещей, показала на свой единственный чемодан фирмы «Марк Кросс» из тонкой телячьей кожи светло-коричнего цвета с шоколадно-коричневыми ремнями и с монограммой с ее инициалами «ЭМК». Хотя по форме и по размеру он был похож на саквояж он был достаточно вместительным для коротких поездок, а к подкладке его было пришито восемь эластичных карманов, в которые она могла положить необходимые мелочи.

– Я могу отнести его сама, – сказала она.

Но носильщик, выглядевший как бывший олимпийский чемпион, быстро подхватил ее чемодан и повел ее через просторный вестибюль, весь в розово-зеленых тонах со сверкающими белыми решетками и мягкими зелеными коврами. Все здесь казалось Энни нереальным и напоминало старомодные представления голливудских художников о тропической пышности, это было какое-то смешение интерьеров из фильмов «Касабланка» и «Дорога в Рио».

Наверху она прошла по розовому коридору со стилизованными изображениями банановых листьев на стенах и вошла в свой номер. Из окна комнаты была видна извилистая каменная дорожка, а вдоль нее островки изумрудно-зеленой травы со стелющимися стеблями филодендронов и райскими птичками. Она увидела, что кровать в комнате была величиной с маленький коралловый остров, а на тот случай, если она проголодается, на письменном столе, сделанном под бюро королевы Анны, стояла упакованная в целлофан корзина с фруктами.

Энни скинула лодочки и села на кровать. Несмотря на то что она была в шелковом костюме, она чувствовала себя так, как будто на ней было теплое пальто. Да, если она когда-нибудь решит переехать сюда, ей придется сменить весь свой гардероб.

Но почему она вдруг подумала о переезде? Да, ей нравилась эта идея, и не только с тех пор, как она услышала о том, что Бель Жардэн продается. Она могла бы оставить себе квартиру в Нью-Йорке, а часть года жить в Лос-Анджелесе. Кроме того, в связи с открытием филиала «Момента» на Родео-драйв, которое состоится в следующем месяце, ей все равно придется проводить часть времени здесь. И сейчас, когда Анри и Долли управляли производством, магазинами ее фирмы и магазинчиками в торговых центрах Фельдера, она могла бы разведать и другие места на западном побережье. Почему бы не открыть филиалы «Момента» в Ля Джолла, Саусалито или Кармеле?..

Но она знала, что если вдруг решит переезжать, то главной причиной ее переезда сюда будет вовсе не ее дело… Странно, но она никак не могла избавиться от мысли, что переезд сюда означал бы бегство. Но не от «Момента». Хотя ее компания процветала сейчас больше, чем она могла мечтать, она бы работала здесь так же много, как и раньше в любом другом месте.

Это не было бы бегством от Лорел… она сейчас была ближе со своей сестрой, чем когда-нибудь раньше. Лорел была уже на шестом месяце беременности, была огромной, как шкаф, светилась счастьем и совсем не нуждалась в ней.

А может быть, это было бегство не от кого-то, а куда-то… к спокойствию, радости, счастью, всему тому, чего у нее не было? Сколько раз Ривка говорила ей, что она должна выйти замуж… иметь свою семью? Тридцать четыре. По мнению Ривки, она была старой девой.

А все мужчины, с которыми она встречалась после Эммета, были привязаны к своим матерям, к своим психотерапевтам, к своим делам, хобби (как Росс с его страстью собирать марки), к своей аллергии (как Дэвид со своими увлажнителями и пылеуловителями в каждой комнате) или же просто к своему собственному «я». Большинство из них было приятными мужчинами, некоторые очень даже забавными, с ними было приятно провести вечер или выходные. Но провести с ними всю свою жизнь?!

Почему, когда у нее был Эммет, она недостаточно ценила его? Почему она не умоляла его остаться и предоставить ей еще одну возможность?

Что она будет чувствовать, когда увидит его после полуторагодовой разлуки? Может быть, она просто ощутит что-то похожее на ностальгию, подобную той, которую испытываешь, встречая старого школьного приятеля? Или же почувствует боль в сердце и зуд в ладонях, которые у нее появились, когда он позвонил? Неужели она все еще любит Эммета?