Барбара Брэдфорд: Власть женщины

Его стоимость может взвиться до небес, нахмурившись, подумала Стиви, откидываясь в кресле. Нет, она взовьется до небес. В этом сомневаться не приходится. Стиви решила, что будет торговаться до победного конца, чего бы это ни стоило.

Семизначные цифры пробегали в ее мыслях. Шесть миллионов долларов, семь миллионов долларов… нет, это слишком мало. Восемь миллионов, решила она. Нет, и этого мало. Скорее всего цифра будет восьмизначной. «Десять миллионов», – прошептала Стиви. Может ли она зайти так далеко?

Да, если понадобится, она сможет заплатить такую сумму за этот бриллиант. Она мечтала о нем, но не для себя, конечно, а для нью-йоркского отделения фирмы «Джардин», которое она основала.

Получив камень, она подержит его год или два, поместив в свою коллекцию и показывая на выставках, сделав его центром постоянной экспозиции магазина. Стиви не собиралась извлекать из этой покупки немедленную выгоду, распилив бриллиант на несколько частей или сразу же прибыльно продав его. Она была совершенно убеждена, что «Сияющий властелин» – это прекрасное денежное вложение не только в коммерческом плане: приобретение такого камня еще выше поднимет престиж фирмы «Джардин» и привлечет общественное внимание.

И такой бриллиант никогда не упадет в цене. Его стоимость будет только возрастать. Когда она решит расстаться с ним, его можно будет без труда продать с большой выгодой. Многие богачи мира собирают знаменитые камни, и некоторые из них уже являются ее клиентами. На такой уникальный бриллиант всегда найдется покупатель.

Покупка «Сияющего властелина» еще больше упрочит славу торгового дома «Джардин». Эта мысль доставила Стиви особенное удовольствие. Она основала американское отделение фирмы восемь лет назад. Хотя Брюс Джардин дал свое разрешение на его открытие, это согласие ей удалось получить с большим трудом. Даже сейчас он пытался делать вид, что ее отделения не существует.

Тем не менее магазин на Пятой авеню завоевал известность практически со дня его открытия. И Стиви всегда чувствовала свою правоту, оправдывая свою настойчивость, поскольку годовой оборот достигал почти невероятных показателей, а прибыль год от года возрастала.

Когда Стиви впервые сообщила своему свекру, что хотела бы открыть филиал фирмы «Джардин», лондонских королевских ювелиров, за океаном, на знаменитой Пятой авеню в Нью-Йорке, Брюс просто остолбенел, с недоверием глядя на нее. Естественно, он принял эту идею в штыки. С самого начала он предсказывал провал этого начинания. Стиви пришлось использовать много дипломатических уловок, чтобы в конце концов заставить его согласиться.

Стиви понимала, что причина его возражений в большой степени крылась в нежелании расставаться с ней. Брюс хотел бы иметь ее под рукой, в лондонском магазине. И позднее он признался ей, что так и было. Проще говоря, он больше не мог обходиться без нее. Чем старше он становился, тем больше нуждался в ее помощи.

Когда Брюс перестал ворчать и немного успокоился, Стиви объяснила ему, что Найгелу уже двадцать два года и он вполне сможет занять ее место рядом с ним. Молодому человеку требовался простор, он уже давно стремился к самостоятельности.

– Под вашим руководством Найгел сможет прекрасно работать, – убеждала Стиви свекра. Брюс так же, как и она, знал, что это правда, но не хотел признавать это и в который раз отказался открывать отделение в Нью-Йорке. Но Стиви продолжала настаивать, очень мягко и дипломатично подводя его к неизбежности этого и объясняя, насколько прибыльным будет американский филиал.

– Но мне будет не хватать тебя, Стефани, – наконец-то сдаваясь, пробормотал Брюс в один прекрасный день, спустя несколько месяцев после первого осторожного предложения Стиви. Эти неохотно сказанные слова означали, что, несмотря на все свое огорчение, Брюс все же окажет поддержку ее планам. Так и случилось, хотя свекор никогда не упускал случая подчеркнуть, что сделал это против своей воли.

«Добро» на организацию американского филиала Стиви получила в 1987 году, и уже год спустя роскошный магазин на Пятой авеню распахнул свои двери. Через двадцать лет Стиви снова вернулась в город, в котором родилась. Она переехала в Лондон, когда мама вышла замуж за Дерека Райнера. Тогда Стиви было четырнадцать лет. И хотя после этого ей приходилось бывать в Нью-Йорке, город оставался для нее чужим. Но уже через несколько недель Манхэттен стал для нее родным, и она почувствовала себя как дома.