Елена Граменицкая - Хроника Торнбери

Но, не смотря ни на что существовала маленькая надежда, если я смогла попасть в прошлое, значит где- то был проход, и возможно он еще существует, скорее всего, на той лесной дороге, около цветущего куста боярышника. Если мне удастся незаметно покинуть дом и попытаться найти это место? Если я пропала вчера, то шли только первые сутки и наши доблестные органы еще не начали меня искать, но родные безусловно уже сошли с ума от беспокойства… Я машинально бросилась к своей сумке, лежащей на прикроватном диване, и достала мобильный телефон, чтобы…абсолютно безумная затея, проверить количество пропущенных звонков. Тем не менее — удивительно — аккумулятор еще держался, экран осветился, и я увидела знакомую заставку и истинное время моей жизни, 21 мая 2009 года 12:45. Последняя тоненькая ниточка, связывающая меня с прошлой жизнью, оборвется в тот самый момент — как сядет батарея аккумулятора. Уже к вечеру. Я хотела посмотреть в последний раз сохраненные на телефоне фотографии дочери, но не решилась, это было бы слишком больно, а мне надо было держаться, из последних сил противостоять надвигающемуся отчаянью и безумию. Я должна найти дорогу назад, и эта мысль поможет мне окончательно не сойти с ума, хотя поводов для этого было более чем достаточно.

И в этот момент подобно вспышки молнии в моей голове прозвучали слова гадалки…

Боже милостивый! Нет!! Не может быть! Что точно тебе тогда сказала цыганка?? Вспомни! Долгая дорога домой, долгая и путанная! Что еще? Болезнь, нет цветы, потом болезнь? Любовь и смерть… Портрет, Кольцо… Помилуйте! Еще Демон….

— Позвольте, мисс? — прервал мои взволнованные размышления тихий вкрадчивый голос. В двери стоял холенный, плотный лысеющий мужчина лет шестидесяти, в бордовом туго обтягивающем круглый живот атласном щегольском сюртуке, украшенным розовым шарфом-жабо, в коротких смешных штанишках, заканчивающихся на икрах стягивающими их атласными бантами, в плотных серых чулках и сверкающих глянцевых ботинках со слегка задранными мысами. Смешные круглые очки делали его похожим на Пьера Безухова. Он был невысокого роста, но тем не менее держался с большим достоинством.

— Позвольте представиться, доктор Лукас Фишерли, семейный врач господ Коллинз, к Вашим услугам, Мисс??

— Элена…

— Прекрасно, мисс Элен, а Ваше полное имя? — лысенький доктор взял мою руку для поцелуя и исподволь взглянул на меня с вопросом

— Сэр Лукас, меня зовут Елена Соколова, я… из России — ответила я и смутилась, лишь мельком взглянув на удивленно поднятые брови- домики и немного съехавшие вниз на переносице очки. — Что я должна говорить ему дальше — если он начнет расспрашивать? Я судорожно пыталась выбрать линию поведения, но безуспешно. Мысли мои рассыпались подобно разноцветным мозаикам в калейдоскопе, ни одна приходящая на ум идея не имела под собой реальной основы и безжалостно отвергалась.

— О, мисс Соколофф, из России, но это так далеко от нас. Как же вы оказались во владении сэра Фитцжеральда? Вы были, вероятно, приглашены нашими соседями, господами Вильямс и случайно заблудились в их парке?

Хорошую идею подкинул мне доктор, но вряд ли я ее приму. Мои слова очень легко можно будет проверить, ложь вскроется, что сделает мое и так шаткое положение вовсе отчаянным. Но тем не менее надо было что то придумать… что??

— Сэр Лукас, я не могу ответить на Ваш вопрос, извините. Я не знаю, как оказалась на земле Вашего хозяина, я в полной растерянности, потому что память полностью изменила мне по неизвестной причине, — я замолчала, это все, что тогда пришло мне в голову.

— Ничего, бедное дитя, так бывает от пережитого волнения, но надеюсь, Вы почувствуете себя лучше в тиши Торнбери, и память постепенно вернется, и мы тем временем сможем сообщить родственникам или знакомым, если таковые имеются о Вашем местонахождении. А пока, если не возражаете, я осмелюсь попросить — позволить мне осмотреть Вас?

(Как он любезен, просто приторно услужлив, видимо, условности этого времени, и этикет заставляют его вести такой странный, излишне вежливый, почтительный диалог с совершенно незнакомой женщиной)

— Да, конечно, доктор, я не возражаю.

Мне действительно было интересно — что означает медицинский осмотр начала девятнадцатого века? Но, удивительно, манипуляции доктора совсем не отличались от классических движений современного терапевта в городской поликлинике. Он мягко помял мне живот, постучал по нему со всех сторон, через специальную трубочку послушал легкие, заставил показать ему язык, широко открыть глаза и вращать ими медленно по сторонам.