Элла Уорнер - Счастливый билет

Эдвин... старший сын Констанс и Сайласа. Леонора видела фамильное древо в книге о «Райском Уголке».

— Вполне естественно, что он предпочитает, чтобы его семье никто не мешал, — сказала она. — Существуют же все-таки вещи поважнее денег.

— С этим можно было бы согласиться, если бы он удосужился жениться и завести семью, — возразил Чарли. — Но пока что Эдвин предпочитает жить сам по себе и не похоже, что это когда-нибудь изменится.

Выскочив из машины, он обогнул ее и открыл дверцу для Леоноры. Услышанная новость неприятно поразила ее. Вместо семейного обеда в старинном доме перед ней стояла перспектива встречи с глазу на глаз с мужчиной, даже с двумя мужчинами, если считать Чарли.

— Но я думала, что миссис Ридc тоже живет здесь, — сказала она, вылезая из машины.

— Не все время. Мать очень занята на своей жемчужной ферме в Мексиканском заливе.

Жемчужной... Чарли улыбнулся.

— Но вчера она специально прилетела, чтобы поприветствовать вас и убедиться, что вы устроились как надо.

Леонора почувствовала облегчение. Она не будет единственной женщиной за обеденным столом, Констанс Ридc наверняка направит разговор в нужное русло, что облегчит ей задачу.

— Как это мило с ее стороны!

— Мать всегда была дипломатом, — рассмеялся он.

Они начали подниматься по ступенькам. Интересно, подумала Леонора, по всей видимости, братья настолько отличаются друг от друга, что их матери наверняка пришлось приложить немало усилий, чтобы как-то примирить их интересы.

— А ваш третий брат здесь? — спросила она, вспоминая, что на древе было три имени — Эдвин, Чарльз и Кеннет.

Правда, книга о «Райском Уголке» была выпущена несколько лет назад, и Леонора полагала, что за это время кое-кто успел пожениться. Видя, что ошиблась в случае Эдвина и Чарли и не слыша упоминаний о младшем брате, она подумала, не случилось ли с ним чего.

— О, Кеннет интересуется горными разработками и занимается сбытом жемчуга. Здесь он почти не бывает, — последовал ответ. — Может быть, вы когда-нибудь и увидитесь с ним, но не сегодня. По-моему, Кеннет сейчас в Сингапуре.

Горные разработки...

Мнение Леоноры о семье Ридc быстро менялось. Она столкнулась с весьма серьезными деньгами, по крайней мере, столь же большими, как и у семьи Стюарт. Все трое братьев Ридc, как и Микки, привыкли иметь все, что пожелают. Когда им придет в голову обзавестись женами, те без сомнения будут из семей, связанных с Ридсами деловыми интересами, это расширит и укрепит их бизнес. Так бывает всегда.

Она же была посторонней, наемной служащей, выполняющей вполне определенные функции, и имела твердое намерение строго ими ограничиваться. Никакой неопределенности! И сколь привлекательны не оказались бы братья Ридc, нельзя позволять себе никаких личных отношений.

Ни в коем случае не отвечать на явный интерес Чарли. Если Эдвин отгородился ото всех каменной стеной, она не должна пытаться проникнуть за нее. Кеннет, слава Богу, отсутствовал, так что с ним проблем не будет.

Сегодня ей лучше сосредоточить все свое внимание на Констанс Ридc.

Приняв это решение, Леонора стала разглядывать дом, в который они входили. По обеим сторонам прочной деревянной двери располагались окна со свинцовыми переплетами. Ступив внутрь, она увидела, что главный холл тянется через все здание и весь увешан вставленными в рамки фотографиями. Наверняка здесь вся история «Райского Уголка», подумала Леонора, но времени убедиться в этом не было.

Направившись к первой же двери слева, Чарли пропустил Леонору в гостиную, настолько богато обставленную, что просто глаза разбегались. По большей части в стиле чувствовалось азиатское влияние.

Внезапно ее блуждающий взгляд остановился на поднимающемся из большого кожаного кресла мужчине, настолько большом, что, казалось, заполняющем собой всю комнату. Он был около двух метров ростом, широкоплечим, с развитой грудью — в общем, одним из самых больших мужчин, когда-нибудь виденных Леонорой, и излучал силу, противостоять которой было, вероятно, весьма трудно.

По ее телу пробежала невольная дрожь, одно его присутствие было ударом по нервной системе и вызывало неприятно-тревожное ощущение. Впрочем, Леоноре ничего не угрожало, вид у него был вполне любезный. Не было никаких причин чувствовать себя такой беззащитной.

Взяв себя в руки, Леонора взглянула ему в глаза и выдавила из себя вежливую улыбку. Его лицо было как будто вырублено из коричневого гранита — резкие, суровые линии и плоскости. Даже в очертании губ не было заметно ни малейших признаков мягкости. Уж в нем-то не было ничего от плейбоя.