Уинифред Леннокс - Японский гербарий

Зигни просто обомлела. Ну может ли такое быть?! Она не только нашла то, что искала, но обрела возможность проверить на настоящих японцах, верно ли она поймет то, что сочинили их предки и что стало достоянием культуры? Да о подобном можно было лишь мечтать!

И все это ей послано через Кена. Кена Стилвотера. Конечно же она станет его женой!

— Знаешь, мне не раз приходила в голову мысль — почему я поехала учиться в Америку, а не в Японию? Ведь логичнее было бы отправиться туда, чтобы изучить японский там…

— Но ты должна была встретить меня, моя милая Златовласка. Вот почему ты поехала учиться в Штаты, а не в Японию, — тоном, не терпящим возражений, заявил Кен.

— Знаешь, будто чей-то голос направлял меня сюда…

— Голос знал, куда тебя направлять, чтобы найти меня.

— Кен, кажется, я только что до конца поняла, в чем дело… — Казалось, Зигни не слышала его слов, она продолжала размышлять. — Я должна приехать в Японию готовой к встрече с этой страной. А здесь, в Вакавилле, много японцев, я наверняка смогу найти здесь для себя учителя. Помимо тех, что в университете. Учитель подготовит меня к встрече с его родиной. Так я беру книгу?

— Ну конечно, моя маленькая Златовласка, — разрешил Кен, и в его тоне прозвучали покровительственные нотки.

Ну уж и маленькая, ну уж и Златовласка, возразила она про себя, но сказала о другом:

— Знаешь, я даже собиралась поехать за ней когда-нибудь в Японию.

— Отлично, мэм. Стало быть, мы сэкономили на поездке и можем теперь кутить! Начнем прямо сейчас!

— А при чем тут ты? — Зигни вскинула светлые брови, изображая удивление. — Я сэкономила и могу кутить одна!

— Нет, не выйдет. Тебе просто не обойтись без веселого малого, заводного и легкого Кена Стилвотера. Разве ты на самом деле против?

— Кен, да я просто счастлива! — Она слабо улыбнулась, словно счастье было настолько сильным, что лишало сил.

Кена распирало от гордости. Еще бы — только благодаря ему так счастлива эта красивая неприступная шведка. Вот какой он мужчина!

— Знаешь, я бы хотела познакомиться с местными японцами, а кого-то взять в консультанты. Мне важно понять реалии.

— Я все устрою, Зиг. Все, что ты захочешь. Ты ведь будешь со мной всю жизнь, правда? Обещаешь?

Она молча улыбнулась.

Он тоже улыбнулся — самодовольно — и сказал:

— Я отведу тебя сегодня же к Гарри Нишиока.

Гарри Нишиока был американским японцем и работал в местной библиотеке. Имя говорило о том, что матушка его была чистокровной американкой, а фамилия — что отец прибыл из Страны восходящего солнца.

Гарри оказался слишком высоким для японца и слишком узкоглазым и черноволосым для американца. Но в Вакавилле он был как раз на месте.

Кен Стилвотер ввел свою подругу в кабинет, обращенный окнами на традиционный, только миниатюрный, сад камней. Поначалу Зигни показалось, что мистер Нишиока не работает за письменным столом, а без устали медитирует.

— О, мистер Стилвотер! — Гарри закивал, как кивают японские безделушки на местном рынке, выточенные умельцами. — Рад видеть вас. Чем могу быть полезен? — спросил он, бросив быстрый беглый взгляд на девушку — изысканную северную красавицу.

— Мистер Нишиока, моя подружка изучает японский язык. Может ли она задать вам пару вопросов?

Улыбка расплылась на лице мистера Нишиока.

— О, конечно, мистер Стилвотер. Я буду только рад. Но позвольте узнать для чего…

— Она сама все расскажет, — Кен озабоченно посмотрел на часы. — Прошу меня простить, но у меня назначена встреча. Это насчет музея моего деда.

Гарри Нишиока снова закивал — еще энергичнее.

— Ваш дед, о, это была личность, он достоин музея.

— Как и его внук. — Белозубая улыбка осветила лицо Кена.

— Надеюсь, это так.

Ослепительно улыбаясь Зигни, Гарри Нишиока пригласил ее сесть в большое кожаное кресло, обращенное к саду камней.

— Расслабьтесь, вы уже в Японии. Так что вы хотите — нет, не узнать, вы уже все узнали, что хотели, теперь вы хотите проверить, правильно ли вы почувствовали?

Она откинула волосы на спину.

— Откуда вы знаете?

— Северная девушка никогда не станет изучать наш язык просто так. У нее должна быть причина. Наш язык — это большой труд, на жизнь можно заработать гораздо легче.

— Да, у меня есть причина.

Сама не зная почему, Зигни рассказала про свою мать и про ее дивную арфу. Про отца, который посвятил жизнь северному эпосу. И, рассказывая, вдруг поняла, как соединились в ней пристрастия отца и матери.