Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи

— Не печальтесь! Пожелайте мне лучше удачи!

— Возвращайся поскорее! — тотчас же откликнулась Беатриса, а Франсиска, сжавшись как пружина, процедила сквозь зубы:

— Никогда тебя не прощу за этот безумный поступок!

— Даже если меня там убьют? — беспечно спросил Маурисиу, по молодости лет не понимая, какую боль наносит он материнскому сердцу.

В глазах у Франсиски потемнело, но она и теперь осталась верной себе, гневно ответив сыну:

— Даже в этом случае прощения тебе не будет! На том они и расстались.

Теперь Маурисиу предстояло проститься только с Катэриной. Он бойко зашагал к ее дому, и тут его сердце вдруг предательски защемило, противясь предстоящей разлуке с этой девушкой. До Маурисиу лишь теперь дошло, что он расстается со своей возлюбленной надолго, а может быть, и навсегда. При этой мысли идеалы революции разом померкли в его глазах. Стоит ли ради них рисковать жизнью и обрекать на страдания Катэрину? Сердце подсказывало ему, что не стоит, а рассудок в это время властно твердил: «Не распускайся, будь мужчиной!»

И, справившись с минутной слабостью, Маурисиу еще более уверенно зашагал навстречу неизвестности, скрывавшейся за пленившей его революционной романтикой.

Прощание с Катэриной вышло скомканным, торопливым. Зная, какую власть над ним имеет Катэрина, Маурисиу боялся, что может уступить ее уговорам и остаться дома, отказавшись от благородной миссии революционера. Поэтому он не дал Катэрине времени на расспросы и уговоры.

— Мы победим диктатора, и я вернусь! — сказал он, широко улыбаясь.

— А что же будет со мной? Я не смогу жить без тебя! — воскликнула Катэрина, и ее глаза наполнились слезами.

— Ты жди меня, — ответил он слегка дрогнувшим голосом. — Я скоро вернусь. Обязательно вернусь!

Революция, начавшаяся со студенческих волнений, выплеснулась на улицы Сан-Паулу, увлекая за собой огромные массы обнищавшего народа. Толпы безработных, прежде осаждавших биржу труда, теперь устремились на строительство баррикад, поскольку их руки давно соскучились по живому конкретному делу. Баррикады они сооружали с лихостью и азартом, используя в качестве строительного материала все, что подворачивалось под руку и что попадало в поле зрения. Опрокидывали автомобили и трамваи, выкатывали из магазинов пивные и винные бочки, оттуда же вытаскивали мешки и коробки, которые затем наполняли песком и камнями. Попутно, в стихийном порыве, изымались и запасы продовольствия — для повстанцев, защитников трудового народа.

Пламенные ораторы, выступая на многочисленных митингах, гордо именовали этот стихийный протест революцией, а владельцы крупных магазинов и мелкие лавочники вроде Эзекиела усматривали в происходящем не что иное, как погром и грабеж средь бела дня.

Те, до кого еще не докатилась беспощадная волна революции, наскоро заколачивали лавки и жилые помещения, пытаясь уберечь свое имущество.

Эзекиел тоже подсуетился, а кроме того, ему еще повезло: баррикада воздвигалась на соседской улице, и он успел наглухо замуровать вход в свой магазинчик.

Членам семьи Эзекиел приказал сидеть дома, без необходимости не высовываться на улицу, чтобы случайно не попасть в какой-нибудь переплет. Тони, однако, не терпелось оказаться в гуще событий, он под любым предлогом норовил выскользнуть из дома, но Эзекиел мог не беспокоиться о зяте, потому что Камилия вцепилась в мужа мертвой хваткой и не отпускала его от себя ни на шаг.

— Но мне следовало бы сходить в мастерскую, — вяло сопротивлялся Тони. — Там ведь надо законопатить окна, упаковать картины… Сеньор Агостино может не управиться в одиночку.

— Я думаю, он и без тебя уже все сделал, — возражала Камилия. — Мы должны слушаться папу. Он многое повидал в жизни и знает, как надо вести себя в подобных ситуациях.

Надо отдать должное Камилии: она и в самом деле угадала, что Агостино вполне обойдется и без помощи Тони. Мастер не стал что-либо двигать в студии, картины и скульптуры остались на прежних местах, а он только закрыл поплотнее ставни и отправился к своему другу Эзекиелу.

Открыв ему дверь, Эзекиел напустился на Агостино с ругательствами:

— Ты совсем спятил, старый дурень? Нашел подходящее время для визита! Тебя же могли там запросто подстрелить! Ты хоть радио слушаешь? Эти самоубийцы кричат, что будут биться до последней капли крови! У них, оказывается, есть оружие и они намерены отразить удар правительственных войск. А Варгас направил сюда целую армию, и солдаты могли в любой момент открыть огонь. Ты чудом уцелел!