Вирджиния Спайс - Земля надежды

Новая Зеландия, 1800 г.

Воздух здесь всегда влажный, насыщенный запахами прелой земли, сочной, густой травы, нежных луговых цветов.

Вокруг, до самого горизонта, прекрасные заливные луга, где пасутся стада. Издалека слышно блеянье овец, мычанье коров, стрекот кузнечиков. И аромат клевера разносится на многие мили вокруг…

Стоя на коленях у края грубого очага, сложенного из неотесанных камней, Патрик О Конелл разжигал огонь, помахивая рукой над разрастающимся пламенем, охватившим потрескивающий хворост. Пламя постепенно разгорелось в полную силу, и вся комната осветилась мягким светом. Блики заиграли на стенах, сложенных из толстых бревен, на красивых резных стульях и большом обеденном столе, причудливо отразились на полированных боках массивного комода. Мебель в этом грубо сколоченном доме казалась неуместно изящной, словно аристократка в трущобе. Патрик грустно вздохнул. Мебель сделал его отец, Даниэль О Конелл, замечательный мастер по дереву. Его работы охотно покупали, заказов всегда было много, поэтому он работал с утра до позднего вечера, а когда Патрик подрос, он тоже вместе с другими подмастерьями учился у отца. Творческая фантазия Даниэля была неисчерпаема, а высочайшее мастерство превращало его стулья и столы в настоящие произведения искусства. На спинках диванов он вырезал сказочных птиц, фантастические цветы, странных зверей с человеческими лицами. Работы его были безупречны по качеству. Казалось бы, такому востребованному мастеру ничего другого уже не нужно, но Даниэль был отчаянным романтиком. Он со страстью мальчишки мечтал о новых землях и о необычайных приключениях. Рассказы деверя о Новой Зеландии покорили его, и с невероятной страстью он принялся уговаривать домашних покинуть родную Ирландию и переехать на новые земли.

Но морское путешествие оказалось для него роковым. Сильнейшая морская болезнь ослабила его силы, организм не смог справиться с простым бронхитом, и через несколько недель плавания, всего лишь двух суток не доехав до земли обетованной, Даниэль О Конелл умер. Вся семья очень тяжело пережила эту потерю, но его жену Джин это горе совершенно убило. Она совсем потеряла интерес к жизни, гасла на глазах, и вот теперь ее состояние стало совсем безнадежным.

Комнату заполнило тепло очага, но Патрик не чувствовал его, занятый грустными мыслями, а тихие стоны, доносившиеся из дальнего угла, напомнили юноше о том, что его матери этим утром не стало лучше.

— Мама чувствует себя намного хуже, да? — неожиданно раздался голос Энни, сестры Патрика, подошедшей к нему сзади.

Юноша вздрогнул и быстро встал с колен. Обернувшись, он улыбнулся сестре, в который раз уже про себя отметив, как она похорошела за последнее время. Патрик откровенно любовался сестрой, снова и снова поражаясь тому, какой удивительно свежей и красивой она выглядит каждое утро, несмотря на то, что целые ночи проводит у постели матери.

Ее зеленые миндалевидные глаза сияли, как два изумруда, волосы падали роскошными медно-рыжими волнами до самого пояса, пышная грудь волнующими полукружьями выступала из-под корсажа, а щеки и мочки ушей прелестно розовели всякий раз, когда она волновалась, как сейчас.

Хлопчатобумажное платье Энни украшала изящная вышивка, корсаж плотно облегал стройный стан. Легкой и плавной походкой она направилась к постели матери, заботливо поправила одеяло больной и тихонько подошла к брату.

— Патрик, нам необходимо что-нибудь предпринять, — прошептала она, умоляюще глядя на брата. — Маме совсем плохо. Если мы не найдем хорошего врача, мы можем потерять ее, как потеряли отца…

— Энни, сестренка, для того, чтобы найти врача, мне придется на несколько дней отлучиться из дома, оставив в нем двух совсем беззащитных женщин. Наше новое жилье расположено в такой пустынной местности, а о туземцах рассказывают такие ужасы…

Патрик с тревогой смотрел на сестру. Он понимал, что состояние матери критическое, но оставить дом без опеки сильного мужчины в такое время, когда до них дошли слухи о том, что местные туземцы враждебно настроены к переселенцам и не только ограничиваются нападениями и грабежами, но известны даже случаи каннибализма…

С другой стороны, он прекрасно понимал, что без помощи врача мама может умереть со дня на день. Этого Патрик допустить не мог.

— Хорошо, — решительно сказал он, обнимая за плечи сестру. — Я оставлю вам съестных припасов на неделю; стрелять я тебя сам научил, и думаю, что обстоятельства и тяжелейшее состояние мамы прибавят тебе благоразумия, и ты не будешь отлучаться из дома и шататься неизвестно где, как ты делала это раньше.