Айрис Денбери - Дни и ночи отеля «Бельведер»

— Это не обычная практика, — поспешно возразила Андреа. — Это исключительный случай.

Он указал жестом на кресло в гостиной, она присела на самый краешек.

— В каком плане — исключительный? — хотел он знать.

— Эта девушка более отважная, чем большинство из нас. — Андреа пыталась выставить Югет в благоприятном свете и в то же время не бросить тень на доброе имя остального персонала.

Мистер Холт улыбнулся:

— Но недостаточно отважная, чтобы самой положить на место то, что она одолжила.

— Она не смогла. Вот почему вместо нее пришла я.

Хотя Андреа сидела отвернувшись, не смея встретиться с ним глазами, она ощущала на себе его взгляд.

— Вы не та самая девушка, которую я толкнул у главного входа несколько недель назад?

— Да, сэр.

— Назовите свое имя.

— Андреа Ланздейл.

— Ланздейл? Я слышал о Чарли Ланздейле, когда учился в Кембридже. Все считали его первоклассным ученым.

— Он был моим отцом, — с вызовом произнесла Андреа. Рано или поздно тетя услышит о происшествии, и это положит конец карьере Андреа в гостиничном бизнесе, а посему она могла позволить себе в открытую гордиться отцом.

— Тогда что вы здесь делаете: работаете горничной? — с недоумением спросил мистер Холт.

— Мне надо зарабатывать на жизнь. Отец погиб недавно в автокатастрофе. Так что я постигаю азы работы в отеле в качестве горничной.

— Примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего отца. — Повисла неловкая пауза. Его рука покоилась на норковом палантине. — Так что нам делать с этим?

— Я должна отнести его мисс Дженсен, — решила Андреа.

— А что будет с вами?

Андреа стало раздражать настойчивое внимание мистера Холта. Если бы не его вмешательство, подумала она, мех уже лежал бы в гардеробе мисс Дженсен.

— Думаю, что меня уволят, — твердо сказала она и на этот раз открыто встретила его взгляд.

— Тогда, может быть, нам удастся несколько подправить ситуацию. — Он рассмеялся. — Признаюсь, когда вы вначале рассказали мне историю об одолженном мехе, я не поверил вам.

Андреа захотелось узнать, каким мистер Холт был в детстве, очевидно, ему нравилось насаживать на булавки насекомых и наблюдать, как они корчатся и извиваются.

— Но теперь я убежден, что вы говорите правду.

— Благодарю вас, сэр.

Он уловил оттенок иронии в ее голосе и заметил сжатые губы.

— Я совершенно уверен, — продолжал он, — что дочь Чарльза Ланздейла не станет оговаривать другого человека, чтобы спасти свою шкуру. — Ее взгляд смягчился. Может быть, она ошиблась в нем. — Я придумаю, как вернуть мех его владелице, — предложил он. — Но на будущее вам следует быть осмотрительнее, если придется помогать друзьям выбираться из неприятного положения, в которое они попали по своей воле.

— Да, сэр. И спасибо вам. Могу я теперь уйти?

— Да. Но примите мой совет. Когда у вас снова появится желание совершить акт самопожертвования, проследите, чтобы причина была более достойной.

Когда она ушла, он понял, что напыщенность его слов вызвана тем, что он говорил не с обычной горничной, удивившись тому, что дочь профессора Ланздейла работает на такой должности.

Оставалось еще избавиться от меховой накидки мисс Дженсен, и он позвонил миссис Мейфилд:

— Не могли бы вы как можно скорее зайти ко мне. Я у себя в номере.

Они с главной сестрой-хозяйкой были старые знакомые, так как он более двух лет останавливался в «Бельведере», поскольку наблюдал за возведением квартала магазинов и офисов, строительством которых занималась его компания.

— Слава Богу, что мех нашелся, — сказала миссис Мейфилд, — хотя я не могу понять, как за ним недоглядели, когда мисс Дженсен переезжала в другой номер. Эти недоразумения очень нежелательны для нашего отеля.

— Наверное, владелица была очень раздражена и хотела звонить в полицию? — спросил Кир Холт.

Кэтрин Мейфилд улыбнулась:

— Представьте себе, нет. Она, конечно, рассердилась, но первым делом изучила свой страховой полис. Я рада, что она спокойно восприняла это происшествие. — Затем, как бы вспомнив о чем-то, миссис Мейфилд добавила: — Но как вы узнали, что у мисс Дженсен что-то пропало?

— Я слышал, как она говорила об этом, — ответил он. — Поэтому, когда я увидел палантин, лежавший на дне гардероба, я подумал, что, возможно, это ее. Я знаю, что она, как правило, останавливается в этом номере.

Миссис Мейфилд воздержалась от дальнейших комментариев по этому поводу.

— Извините, что мы не смогли предоставить вам ваш обычный номер, но через два дня он освободится. Здесь у вас все в порядке?